– Чтоб они сдохли, – сказал Ванечка. – все эти умные люди с их облаками!
– Если ничего не делать, этим может кончиться…
…Домой я вернулся за полночь. Мама не спала, хотя я ей три раза звонил, объяснял, где я и с кем. К последнему сеансу связи пришлось даже привлечь Ванечку. Он искренне уверил мою маму, что я с ним, практически трезв и абсолютно здоров.
И все-таки мама не спала.
– Слава богу, – сказала она, как только я перешагнул порог, – я так волновалась!
– Мама, – ответил я с тщательно выверенным мягким упреком, – я уже большой. Что со мной сделается?
И тут мама меня отчитала, как маленького. Оказывается, по городу уже поползли слухи. То ли какая-то банда орудует, то ли исламисты психотропное оружие применили – а только по улицам стало ходить небезопасно. Машины взрывают, людей избивают, а один маньяк из ФСБ с пулеметом ворвался в зоопарк и уничтожил там всех животных, а также часть сторожей.
Полчаса, не меньше, я объяснял маме, что оснований для тревоги никаких, не поленился даже найти оригиналы новостей, из которых городские сплетницы раздули такой психоз. Новости маму только убедили в ее правоте, и она ударилась в плач. Я напоил ее валерьянкой по брови, уложил, тяпнул из пузырька сам и свалился спать.
Просыпаться я начал только в кабинете у шефа. Как встал, как оделся, как оказался на работе – о том мог поведать только мой автопилот.
Просыпаться начал зря – шеф гундел что-то бесконечное о повышении производительности при улучшении качества на фоне сокращения себестоимости.
Чтобы не скучать, во время монолога начальства я пристально рассматривал иконки на рабочем столе его ноутбука. Иконки были все знакомые, сто раз пересчитанные во время бесконечных «пятиминутных» совещаний. Все, кроме одной. Новой. Но с известной мне картинкой. И названием.
Я, наверное, очень сильно отреагировал на иконку, потому что директор вдруг напрягся и спросил:
– Ты чего?
Я только помотал головой. Сказать ничего не мог.
– Белый весь… Плохо, что ли?
– Ага…
– А чего на работу приперся, если больной? Ты мне этот трудоголизм брось!
Еще пять минут назад я бы ухватился за эту идею, но сейчас ситуация изменилась.
– Ничего… С животом что-то… Извините…
И я очень натурально рванул из кабинета. Немного посидел в сортире, умылся и составил план действий.
Перво-наперво я устроил тотальную инспекцию компов. «Рефлекс» обнаружился на трех. Я тщательно удалил его, после чего построил группу (то есть крикнул: «Братья-программеры! Дело есть!») и провел небольшой инструктаж.
– Орлы! – сказал я. – У меня к вам огромная просьба. Не гамайте, пожалуйста, «Рефлекс». Вообще. Никогда.
У орлов немедленно разгорелись глаза, как при виде Прометеевой печени.
– А если замечу… – я выдержал паузу, обвел группу фирменным взглядом.
Есть у меня