Вася обвернул руку тряпкой и снял миску. Шумел огонь в печи, красноватые отсветы бросала лампа.
– Вася, – подала голос Валя. – Что такое… основная… основная теория?
Вася Фуджи поперхнулся и взглянул на Валю, на ее лицо в струйках табачного дыма.
– Не знаю, – ответил он. – Смотря о чем речь. Основная теория в какой области?
Валя мотнула головой, как бы сбрасывая вопрос. Вася снова занялся картошкой. Доев, обернулся к Вале.
– Может, та, про которую Эйнштейн догадался? Великий физик.
– Чиво это такое? – спросила Валя.
– Ну… Теория относительности. Искривление времени-пространства, черные дыры, отклонение света… Даже машина времени.
Валя встрепенулась.
– Ага, – пробормотала она, – машина? Поезд?
– Какая разница. Из этой теории выходит, что можно совершать путешествия во времени. Попадать, короче, в прошлое. Или в будущее. Но сам Эйнштейн считал это лишь… ну, научной фантазией, точнее выводом, который в реальности не имеет смысла. Зачем тебе это?
Валя не ответила.
– Алиса, ну, та штучка с кроликами, как раз и попадала в какие-то искривленные пространства, – сказал он. – Наркоманы ее обожают.
Они укладывались спать. В вагончике было тепло, даже жарко. Вася попросил Валю задуть лампу, но та не двинулась. Он решил пересилить ее лень и тоже не вставал, чтобы загасить лампу. Ей-то дотянуться было ближе. Но она не делала этого.
В доме кто-то был, точно. Точно-точно. Как только они вошли, сразу ощутили чье-то присутствие. В кухне – никого. В спальне – никого. А вот в большой комнате? И здесь – никого. Сервант. Стол. Стулья, телевизор, диван. За шторами – никого. Они сели на диван. Между ними оказался чемодан. Он лежал на диване. Она прикоснулась к выпирающим округлостям чемодана. И отдернула руку, взвизгнув: кожа чемодана дышала. Он тут же рванул крышку… Ах!
В чемодане лежал, подтянув колени к самому подбородку, человек.
– Кто ты такой?!
– Извините, извините, – бормотал человек.
– Вор!!!
– Извините…
– Полицию…
– Не надо, я прошу, прошу вас. Я ничего не взял, ничего, совсем, клянусь. Умоляю.
– Не клянись!
– Почему?
– Таково поучение!
– Хорошо, не буду. Я никогда больше не буду клясться. Никогда.
– Точно?
– Клянусь… То есть – нет. Но обещаю, да, вот-вот, обещаю. Даю слово. Слово можно давать?
– Слово?.. Это не клятва.
– Тогда я пошел?
– Ну смотри же.
– Да, да.
Он ушел, а они еще ходили по дому, считали деньги из шкатулки, доставали цепочки, медальоны, все проверяли, рылись в шкафах, перебирали ложки. Как вдруг она спохватилась: где котенок? Но и котенок был здесь, он вылез из-под комода, позевывая розоватой крошечной пастью, потягиваясь.
И тут раздался стук. Или звонок. Они открыли дверь. На пороге стоял тот вор, на