Он покосился на нее и ничего не ответил.
– Ну кто, Вася?
Вася вздохнул.
– Откуда ты вообще свалилась?
– Я-а-а? Ниоткуда. Ниоткуда.
– А по-моему откуда-то, откуда-то.
– Откуда?
Вася хмыкнул.
– Это я у тебя и спрашиваю.
– Так откуда? – снова спросила Валя.
Вася посмотрел на нее и начал мелко смеяться.
– Ну я-то откуда знаю? Это ты должна знать.
Валя пожала плечами.
– Хорошо, как называлась твоя деревня, твой район какой? Область? Страна? Континент? – спрашивал Вася. – Планета?
Валя вдруг стала очень серьезной.
– А зачем это тебе?
Она подозрительно щурилась.
– Да просто интересно, и все, – ответил Вася.
Валя молчала, сосредоточенно попивая кисель.
– Не скажешь? – спросил Вася, принимаясь за гречку.
Валя кротко вздохнула, глядя в стол.
– Ну и я не расскажу про Алису, эту очень любопытную штучку.
Валя молчала.
– Про ее приключения в норе, во дворце у Королевы, во время чаепития, в лесу, в поезде, на линиях шахматной доски… Классные приключения.
Валя отмалчивалась.
Второй трудовой день тянулся долго. Пришедший с проверкой под вечер Эдик разразился бранью. В последнем шеде еще не было убрано, и миски для воды пустовали. Валя их как-то пропустила. И кролики целый день не пили. Эдик пообещал выставить с фермерского подворья этих бродяжек, за что их только мамаша кормит. Валя и Вася уныло выслушивали ругань. Наконец Валя попросила его:
– Дяденька, не надо уже, ведь сказано же было: не судите да не судимы будете, ну? И сказано было благодарить ненавидящих вас и молиться за обижающих. Ну-тка я и помолюся.
Тот запнулся и уставился на нее. А Валя, полуприкрыв глаза, продолжала нараспев:
– Ай вы нуте-ка, ребята, / За царей – Тут она проглотила слово, – … молити, / За весь мир православный! / Кто нас поит и кормит, / Обувает, одевает, / Темной ночи сохраняет, / Сохрани его… – Снова проглотила слово.
Эдик оглянулся с изумлением на Васю.
– Хм… бл… кх-а… Чего это она?
Вася пожал плечами. А Валя напевала, покачиваясь:
– От лихого человека, / От напрасного от слова, / Сохрани… помилуй! / Что он молит и просит, / То создай ему… – Она открыла глаза и, ясно взглянув на Эдика, спросила: – О чем вы, дяденька, молите?
Эдик почесал подбородок.
– Э-э-э… Ишь, как шпарит. Ты бы так и работала складно, девка. В самодеятельности, что ли, выступала?
– Хыхы, – просмеялся Вася. – Это древняя самодеятельность.
– То песни-молитвы, – сказала Валя.
– Ладно, – откликнулся Эдик, сбавляя тон. – Молитвы молитвами, но здесь не богадельня, ребята. Включу вам свет – все сделайте, приду проверю.
Он погрозил коротким пальцем с грязным ногтем и ушел. Вася усмехался.
– А здорово это у тебя получилось.
Валя поправляла волосы, охорашивалась.
Все доделав, они выключили свет