– Если вы собираетесь отобрать моего сына, вам придется сначала убить меня!
– Наверное, произошла ошибка, – сказал Момоло. – Моего сына никто никогда не крестил… Кто это говорит, что его крестили? Кто говорит, что его нужно забрать?
– Я лишь действую в соответствии с приказом, – умоляюще произнес фельдфебель. – Я просто выполняю приказ инквизитора.
Ситуация, похоже, выходила из-под контроля, и Лючиди уже охватывало отчаяние. Позднее он написал в своем отчете: “Не знаю даже, как описать то действие, которое произвело мое роковое извещение. Могу лишь заверить вас, что я предпочел бы тысячу раз подвергнуться гораздо более серьезным опасностям при выполнении служебного долга, чем сделаться свидетелем такой душераздирающей сцены”.
Марианна продолжала выть, не отходя от постели Эдгардо, Момоло твердил, что все это – чудовищная ошибка, дети плакали, и Лючиди просто не знал, что делать. Оба родителя встали на колени перед окончательно смутившимся фельдфебелем и принялись умолять его во имя человечности не отбирать у них дитя. Немного смягчившись (и наверняка подумав, что во всей этой истории виноват инквизитор), Лючиди предложил Момоло вместе с сыном отправиться к инквизитору в находившийся неподалеку монастырь Сан-Доменико.
Момоло отказался: он боялся отдавать Эдгардо в руки инквизитора.
Лючиди вспоминал: “Пока я ждал, когда к отчаявшимся матери и отцу, которых охватил мучительный ужас, вернется рассудок, чтобы довести дело до неизбежного завершения, в дом начали приходить разные люди – то ли по собственному почину, то ли потому, что их позвали”.
Дело в том, что с разрешения Лючиди Момоло послал Риккардо оповестить брата и дядю Марианны и попросил его привести пожилого еврея, жившего по соседству, – Бонаюто Сангвинетти, чье богатство и положение в общине, как надеялся Момоло, могли бы предотвратить надвигающуюся беду.
Риккардо помчался обратно в кафе, откуда они с отцом ушли меньше часа назад, и застал там двух своих дядьев – Анджело Падовани, брата матери, и Анджело Москато, мужа ее сестры. Позднее Москато так описывал эту встречу:
“Когда я сидел со свояком в кафе «Дженио» на виа Веттурини, прибежал мой племянник Риккардо Мортара, заливаясь слезами, и рассказал, что к ним домой нагрянули карабинеры и что они собираются похитить его брата Эдгардо”.
Оба родственника поспешили к дому семьи Мортара: “Мы увидели мать семейства в таком сокрушенном и подавленном состоянии, что словами не описать. Я попросил начальника жандармов объяснить мне, что тут происходит, и он ответил, что у него есть приказ (хотя сам приказ он мне так и не показал) от инквизитора, отца Пьера Гаэтано Фелетти, забрать Эдгардо, потому что мальчика крестили”.
Марианна