– Я у Аркаши У. твой телефон узнала. – Пояснила знакомая. – С ним Алка Белякова встречается. Ой, я тут такое натворила.
– Ты разве не в Германии?
– Я разошлась давно. Ты не знаешь?
Городинский, действительно, не знал и почувствовал себя почему-то задетым.
– Я Аркадию сказала, что в аспирантуре с тобой училась.
– Причем здесь это?
– Как при чем? Аркадий с Алкой встречаются уже два месяца.
– Послушай, я этого Аркадия год не видел и еще не соскучился. Ты лучше о себе расскажи.
– Не перебивай. Вечно у тебя привычка перебивать. Ты слушай. Прихожу я к Алке. Там этот Аркадий. Интересный такой. И мы тебя вспомнили. Чего, спрашивается?
– Действительно. – Поддакнул Городинский.
– Я сказала, что училась с тобой в аспирантуре, а Алка сказала, что я ее лучшая школьная подруга. А Аркадий говорит: позвольте, я ничего не понимаю.
– Я тоже не понимаю.
– Что тут непонятного, балда. Алка ему сказала, что она моложе на восемь лет. Ты бы ее видел. Ей больше тридцати вообще никто не даст. Она так ему и сказала. А теперь ревет и требует, чтобы я тебе звонила.
– Ты извини, – сказал Городинский. – Я последнее время что-то плохо соображаю.
– Ой, ты, действительно, тупица. Этот твой Аркадий высчитал ее возраст. Смотри. Со мной она в школе училась. Так? А я с тобой в аспирантуре. Аркадий так и говорит – Позвольте, как это может быть, если Городинский моего возраста. Ты понял?
– Ну, пусть правду скажет.
– Нельзя. Он ее бросит. Она этого не переживет.
– Он ей памятник поставит.
– Ой, он ее уже лепит.
– Вот видишь. Пусть не расстраивается.
– Брось свои шуточки. Мы с Алкой уже все решили. Когда он будет тебе звонить…
– Не будет он звонить.
– Нет, будет. Он сказал. Так вот. Ты должен сказать, что до аспирантуры ты еще работал десять лет, а я сразу поступила. Тогда все сойдется.
– Не буду я врать, – возмутился Городинский. – Он может ее паспорт взять и там посмотреть.
– Паспорт