В холле за конторкой сидел дежурный. Из числа старшекурсников. Невысокий, серьезный с виду араб. После полуночи у всех проверяли документы. При моем появлении его как подбросило.
– Что случилось? – встревожился он.
– Документов нет, – выдавила я.
Мое лицо представляло сплошной кровоподтек, нос был разбит, губы изранены, по щеке текла одинокая слеза. На голове – колтун из волос и сухих листьев. Одежда вывернута наизнанку и заляпана кровью. Глаза остекленели.
– Тебе плохо?
– Мне нужно к себе, – сказала я. – А документов нет.
Он жестом разрешил мне пройти.
– Помощь не нужна?
На лестнице топтались парни. С ними было несколько девушек. В общежитии почти никто не спал. Я плелась к себе. В тишине. Под посторонними взглядами.
Пройдя по коридору, я постучалась в дверь к своей лучшей подруге Мэри-Элис. Никого. Постучалась к себе, надеясь застать соседку по комнате. Никого. Достучалась только до Линды с Дианой – они тоже входили в нашу дружную шестерку, сложившуюся в течение учебного года. Сначала эти тоже не отвечали. Потом дверная ручка повернулась.
Став на коленки в кровати, Линда не стала зажигать свет, а просто дотянулась до двери. Мой стук ее разбудил.
– Ну что там еще? – проворчала она.
– Линда, – выговорила я, – меня изнасиловали и чуть не убили.
Она так и рухнула в темноту. Попросту вырубилась.
Дверь – на пружине, как и все прочие двери в этом корпусе, – громко стукнула.
Дежурный у входа, вспомнилось мне, предлагал помощь. Развернувшись, я стала спускаться по лестнице и опять оказалась перед его конторкой. Он вскочил.
– В парке меня изнасиловали, – призналась я. – Можешь вызвать полицию?
Парень в ужасе затараторил по-арабски, но тут же опомнился:
– Да-да, конечно, заходи сюда, пожалуйста.
У него за спиной была выгородка с застекленными стенами. Она пустовала, хотя считалась офисом. Дежурный предложил мне переждать здесь. Не найдя стула, я опустилась прямо на письменный стол.
Снаружи собрались парни, которые глазели на меня, прижав носы к стеклу.
Не знаю, сколько мне пришлось там торчать. Думаю, всего ничего: университетские здания – на виду, а больница в каких-то шести кварталах к югу. Полицейские прибыли раньше «Скорой», но теперь уже не вспомнить, что я им говорила.
Меня уложили на каталку и пристегнули ремнями. Повезли через холл. Толпа собралась такая, что к выходу было не пробиться. Краем глаза я заметила, как дежурный, провожая меня взглядом, дает показания.
Кто-то из полицейских взял ситуацию под контроль.
– Освободить проход! – гаркнул он любопытствующим. – Потерпевшей требуется помощь.
Довольно долго оставаясь в сознании, я различала его слова. Пострадавшей была я.