С первых же мгновений я твердо поверила: стихи пишет Ника. И не сомневалась. И вовсе даже не потому, что мама образно живописала мне процесс ночного рождения стихов: “Душат слова!” Просто в стихах я почувствовала буйную детскую корявость, которую не дано придумать ни одному взрослому, опасную корявость, которая у Ники вдруг превращалась в точный и мощный образ. В прекрасную стилистику. В соль стиха, в мысль».
Командировка Николаевой в Ялту сняла все сомнения, и 6 марта 1983 года на четвертой странице «Комсомольской правды» под заголовком «Ищу друзей» были опубликованы 10 стихотворений Ники Турбиной и ее фотография. Публикацию предваряла следующая «врезка» Юлиана Семенова:
Человеку, который пишет стихи, предлагаемые вниманию читателя, – восемь лет; человек учится в первом классе Ялтинской школы, зовут человека Ника Турбина. Я не стану разбирать ее работу: во-первых, я не поэт, а во-вторых, то, что пишет Ника, так своеобычно, что как-то не очень умеется говорить о ее творчестве: есть явления, которые нуждаются в объяснении или комментарии, а есть на земле такое, что соприкасается с понятием чуда.
Так уж заведено в советской литературе, что старшие желают доброго пути младшим. Но Ника не младшая; она – маленькая еще: поэтому я желаю нам, старшим, пристальности и доброты, ибо досадно проходить мимо чуда, им должно восхищаться и желать только одного – чтобы оно, это чудо, было всегда, пока существует земля и слово, ее объединяющее.
Под стихами – большая статья Николаевой «Встреча с Никой», хотя в редакции ее попросили написать не более 150 строк.
Как сейчас помню: когда я получил этот номер «Комсомолки» и прочитал стихи Ники, первое, о чем подумал: «Что станет с этой девочкой в будущем?» – хотя, прежде всего, должны были поразить ее стихи. Они действительно поразили в контрасте с возрастом их автора, за судьбу которого мне сразу же стало не по себе.
Первая публикация Никиных стихов была равносильна взрыву бомбы. Чего только не говорили и не писали о ней – от восторгов в связи с появлением нового вундеркинда до сомнения в счастливой его судьбе. Нику заваливали сотнями писем. Письма были отовсюду: из Еревана и Витебска, из Иркутской области и Москвы, из Кременчуга и Киева, из Гори (Грузия) и Харькова, из Душанбе и воинских частей. На конвертах чего только не писали: «Ялта, Нике Турбиной и ее родителям» и т. п., а на обратной стороне одного из конвертов была надпись: «Лети, как Гагарин, вернись, как Титов». Все авторы писем хотели с Никой дружить,