– Завтра я покажу вам, как делать отвары и настойки и как сушить травы, – сообщила она. – У меня есть и кое-какие собственные рецепты.
Я так устала, наработавшись за день, что заснула как убитая. Но среди ночи растущая луна разбудила меня, призвав к себе, точно и я была растением с восходящими в этот период соками. Открыв глаза, я увидела холодный лунный свет на полу комнаты и крепко спящую в кровати служанку. Откинув одеяло, я выбралась из постели и подошла к окну, поскольку мне показалось, что оттуда доносятся звуки, напоминавшие отдаленный звон колокола, а потом накинула на плечи капот и, настежь распахнув двери спальни, шагнула на галерею.
И вдруг в темном углу я заметила неясный женский силуэт. Это была миссис Журдемайн. На мгновение я даже испуганно отшатнулась: мало ли, что она делает там, в темноте! Но она просто стояла возле одного из окон, а потом вдруг резким движением отворила его, и те ясные мелодичные звуки стали громче, они словно вливались на галерею вместе с лунным светом. Я направилась к ней, и она оглянулась на стук шагов; лицо ее показалось мне довольно напряженным, словно она ждала, что перед ней вот-вот появится кто-то или что-то; но страха в ее лице не было ни капли.
– Ах, это вы, – небрежно обронила она, хотя ей следовало бы сделать реверанс. – Слышите?
– Слышу.
– Я никогда раньше не слышала ничего подобного. Мне даже показалось, что это музыка сфер.
– А мне эта музыка известна, – с печалью ответила я и прикрыла окно.
Музыка сразу стала тише, а я еще и тяжелый занавес задернула, стараясь совсем убрать и эту музыку, и этот лунный свет.
Травница попыталась меня остановить.
– Зачем вы это делаете? – удивилась она. – Почему хотите заглушить эти звуки? Что они означают?
– К вам это не имеет никакого отношения, – холодно произнесла я. – Они звучат для меня. Позвольте мне закрыть окно.
– Но почему? Что это?
– Я уже дважды слышала эту музыку, – тихо пояснила я, вспоминая свою младшую сестренку, которая умерла, едва успев сделать первый вздох, и тот печальный хор, который совсем тихо, почти шепотом прощался с моей двоюродной бабушкой Жеанной де Люксембург. – Боюсь, она снова несет мне весть о смерти кого-то из членов моей семьи. Это поет Мелюзина.
И, не прибавив больше ни слова, я пошла от нее прочь по темной галерее к дверям спальни.
Утром миссис Журдемайн показывала мне, как нужно сушить травы, готовить отвары и настойки, как извлекать из цветков эссенцию, пользуясь восковой подложкой. В кладовой, где мы с ней были только вдвоем, хорошо пахло растертыми сухими листьями и травами. Мраморный бассейн, вделанный в холодный каменный пол, был до краев наполнен студеной водой.
– А что, ее пение действительно предвещает чью-то смерть? – задала она прямой вопрос, возвращаясь к нашим ночным впечатлениям.
– Да, –