Пес опередил змею на краткий миг – пресек гибкий стремительный бросок. Широков вгляделся в рептилию и едва не похолодел – очень уж похожа на гюрзу… А может, это действительно гюрза?
Хвостом своим змея бешено молотила по земле…
И все-таки это была печально известная гюрза, которая нападала в горах на пограничников.
– Действительно, гюрза, – проговорил Широков изумленно. – Откуда же ты приползла сюда?
Гюрза заведенно била хвостом по траве, по округлому влажному камню, твердым мозолем выступающему из зелени, но быстро слабела. Серый уже почти перекусил ей шею, – вот змея уже обвяла, ослабла совсем, прошло совсем немного времени, и она перестала бить хвостом, только крутила им.
Широков приподнялся, схватил нож, лежавший под ногами, и ловким точным движением секанул змею по телу, целя ей под голову. Дергающаяся серая веревка с подтеками крови отвалилась в сторону. Но умирать не хотела – извивалась, спетливалась в кольца, жила своей жизнью, отделенной от головы. Широков потянулся, вновь секанул лезвием по телу змеи. Затем секанул еще раз. И еще.
Каждый обрезок змеиного тела ворочался, дергался, дрожал напряженно, пытался куда-то уползти, жил отдельно от остальных частей, и так будет жить, как знал Широков, до полного захода солнца. Лишь поздно вечером, в холодеющем сумраке, обрезки эти перестанут шевелиться и умрут окончательно. А вот голова змеиная с закушенным черным язычком уже была мертва.
– Молодец, Серый! – похвалил пса Широков. – Можно сказать, спас мне жизнь… Да не «можно сказать», а точно спас, – Широков погладил пса по голове, прижал его к себе.
Все змеи боятся людей, уползают при виде человека, либо треском, стрекотом, шипением предупреждают: не подходи, – а гюрза – единственная змея, которой чужды эти условности: она нападает на человека без всяких предупреждений, а уж чтобы попытаться уйти от двуногого «венца природы» – такое ей даже в голову не приходит.
Более гадкой змеи на свете, чем гюрза, Широков не знал, – не было таких…
Он отдышался, поглядел по сторонам: нет ли где еще одной гюрзы? Ведь змеи в одиночку не перемещаются, – передвигаются семьями и живут семьями. Значит, жди появления второй змеи – это как минимум, а если у них есть еще и дети, то жди появления и деток. Гюрза обязательно захочет отомстить за убитую напарницу, – или напарника, – это как пить дать.
Покинуть речной берег, неожиданно сделавшийся опасным, и не поймать больше ни одной рыбехи – это было не в натуре Широкова, он бы остался здесь, даже если по его ногам уже ползали змеи, и поймал бы еще пару рыбин.
Уход с реки – это поражение. С другой стороны, Широков научился с одинаковым уважением относиться и к победам, и к поражениям. У одного хорошего поэта он прочитал, что и успеху и неудаче цена одна,