– В общем, мы поняли друг друга, – тоже рассмеялась она.
– Танюш, – тон бабушки резко изменился, посерьезнел. – Мы с тобой почти год не виделись. Может, приедешь, погостишь?..
– К тебе?.. Баб, так мне же нельзя… – растерялась Таня.
Что происходит? Бабушка же всегда была на стороне мамы в этом вопросе. Она тоже запрещала Тане навещать ее в деревне. И за годы Таня приучила себя к мысли, что туда ей дорога закрыта.
– Послушай меня… – вновь заговорила бабушка. – Мне не так много осталось. Не перебивай, – остановила она готовую возражать Таню. – Я знаю, что говорю, – в голосе ее появились стальные нотки. – Я хочу, чтобы ты при мне вошла в наш дом. Я настаиваю и, заметь, делаю это впервые. Не хотела тебе говорить сразу, но раз по-другому тебя не уговорить, то я чувствую, что мне осталась от силы неделя.
Таня почувствовала, как вся покрывается липким потом. Тело вдруг стало вялым, словно с ней случился сердечный приступ. Говорить и дальше она не могла.
– Сегодня буду у тебя, – кое-как выдавила из себя, прервала разговор и заплакала прямо на улице.
Она не замечала, куда идет и того, что плачет. Прохожие не донимали ее вопросами, хоть и не могли не видеть слез на лице очень красивой девушки. Они словно понимали, что ей нужно поплакать, что у нее горе, и любые слова будут лишними.
Таня же плакала от страха. Раньше ей это чувство было неведомо. Даже когда умирала мама, она испытывала всепоглощающую боль, но не страх. А теперь она боялась. Бабушка была для Тани всем. Больше, гораздо больше, чем мать. Она и сама не знала, почему так чувствовала и относилась к той. Только так было всегда.
У бабушки было пятеро внуков. Лет восемь назад именно Тане она подарила старинные сережки безумной красоты. Они были украшены каплями чистого бриллианта. Его грани переливались на солнце так, что даже слепили своим великолепием. Таня их почти не носила, потому что считала слишком шикарными для себя. Но сейчас, забежав домой за вещами, она вдела сережки в уши, чтобы сделать бабушке приятное.
Тогда, когда бабушка преподнесла ей этот подарок, все родственники почему-то обиделись на Таню. Невзирая на то, что она единственная никогда не была у бабушки (это та приезжала в город и довольно-таки часто навестить внучку) и никогда у нее ничего не просила. А просить было что. Как бабушка умудрилась сохранить и приумножить фамильное наследство, никто не знал, но все, кроме Тани и мамы, жили и процветали за бабушкин счет. Мама же наотрез отказывалась принимать от нее помощь, чем сильно обижала бабушку. Но до самой смерти была непреклонна в своих принципах, что всего в жизни нужно добиваться самой. Таня тоже бы не взяла сережки, догадываясь, какие они дорогущие, но в этом вопросе бабушка осталась непреклонной, и заявила, что если внучка откажется от подарка, то