В комнату вошла Ноэль и с ней две горничные. Они и верно были в одинаковых серых платьях и чепчиках. Вот только у Ноэль заметно выделялось лицо. Все–таки очень интересное оно у нее было. И глаза… Темные, с черным ободком радужки. А в самом центре желтый круг.
Девушки внесли платье. Мысли о невозможности носить одеяния погибших жен тут же испарились. Мнительность забилась поглубже, уступая место полному восхищению.
У меня такого платья даже на выпускном не было. Да что у меня! Ни у кого не было!
Сиреневый атлас струился красивыми волнами, весь расписанный серебряным узором. В вырезе декольте черная ажурная вставка с вкраплениями серебряной нити, уходящая к шее и застегивающаяся на спине. Точно таким же материалом подбит низ юбки. Широкий пояс обвивал талию. Красота!
Когда же меня одели… Я стояла, смотря на себя в зеркало, и у меня дух захватывало.
Казалось, глаза с этим темным оттенком сирени выглядят еще ярче, еще зеленее. Волосы, вымытые вчера в ледяном бассейне, ниспадали каскадом каштановых локонов. Я наотрез отказалась посыпать их пудрой. Как и выбеливать и без того жемчужно–белую кожу лица. Ноэль пожала плечиками и уложила волосы чуть наверх, выпуская пряди. На руке застегнулся браслет из черных жемчужин: строго, но невероятно эффектно. Жаль, меня мои сокурсники не видят! Или на худой конец хоть на сотовый сфотаться бы.
– Чудесно выглядите! – не удержалась одна из девушек. Я благодарно улыбнулась ей в ответ.
– Последние штрихи. – Ноэль преподнесла изящные серебристые туфли на небольшом каблучке. Я с сомнением посмотрела на них. Навряд ли девушки могли знать мой размер. Удивилась, когда обувка подошла.
Что ж! На завтрак я пойду при полном параде.
***
И пришла. При полном параде. Грациозно вошла в гостиную, сопровождаемая Ноэль. Девушка опустила голову в легком поклоне и прикрыла за мной дверь. А я хоть и с высшим образованием, но как–то подрастерялась. Посреди комнаты стоял длинный стол и стульев пар десять. Мой супруг сидел во главе стола, внимательно глядя на меня. Я хмыкнула. Где наша не пропадала! И села на первый же попавший под мое седалище стул.
У Элдена немного приподнялись брови.
– Гм–м, – сказало его удивление.
Я очень четко поняла, что села куда–то не туда. Встала.
– Извиняюсь, – произнесла очень вежливо. – Я заняла чье–то место?
– Да, собственно… Гм–м, – он тоже растерялся. Еще бы, кроме меня и него, здесь больше никого нет. А стульев двадцать! Почему не сесть на свободное? И я примостилась обратно на свой стул. Элден кашлянул и ничего не сказал. Звякнул серебряный колокольчик в его руке.
В гостиную вошли четверо поварят, мальчишки не старше шестнадцати, с подносами в руках. Начали расставлять. Закончив, скрылись в широких створках дверей. Суетливо впорхнули девушки в чепчиках, поставили перед нами тарелки, тарелки, еще тарелки, все разных размеров, по три вилки, паре ножей и… еще что–то с одним зубцом. И вот тут нужно отдать должное!