Когда опасность миновала, Джон Фрай, все еще дрожавший от страха, подошел ко мне и сердито сказал:
– Из-за твоей глупости, Джен, моя молодая жена могла остаться вдовой. Кто бы тогда позаботился о ней и нашем сынишке? Дать бы тебе хорошего тумака, чтобы ты слетел отсюда прямо на Тропу Дунов, да уж ладно, бог с тобой…
Вот и все, что сказал Джон Фрай, вместо того чтобы возблагодарить Господа за чудесное спасение. Упреки его я выслушал молча, потому что мне самому было ужасно стыдно за свой проступок. Вскоре мы разыскали Пегги и Смайлера, мирно щипавших траву неподалеку.
Когда мы подъехали к дому, отец не вышел мне навстречу, хотя собаки подняли такой лай, что он не мог не догадаться о моем прибытии. И снова мне почудилось, что в доме неладно, и сердце мое замерло, а дыхание пресеклось. Никто не зажег фонаря на стене у коровника, никто не прикрикнул на собак: «Тихо вы, расшумелись!», никто не воскликнул: «А вот и Джон приехал!»
Может быть, в доме гости, подумал я, те, кто заблудился на вересковой пустоши. Такой уж у моего отца характер: путника, потерявшего дорогу, он не оставит даже ради собственного сына. Почувствовав ревность и обиду, я нащупал в кармане новую трубку, которую купил для него в Тивертоне, и решил, что он ее не получит до утра.
Нет, что-то тут не так, подумал я после. Шестое чувство подсказывало мне, что в доме сейчас только свои. Я ступил на порог и вошел в дом. Никто не сказал мне, что отца нет в живых, но я уже знал это и, зная, не проронил ни слезинки. Я молча спустился и подвал, где хранились дрова, и никто не остановил меня, не промолвил ни слова, и я остался наедине со своим горем.
Наверху было тихо, но внезапно там раздался шум, и с каждым разом он становился все громче. Это, сидя друг возле друга, плакали мать и сестра. Это плакали самые дорогие для меня люди, и все же в ту минуту я был не в состоянии видеть даже их, и я сидел один, в темноте, до тех пор пока они не позвали меня, потому что им нужна была моя помощь по дому.
Глава 3
Матушка посещает Долину Дунов
Дуны из Беджворти убили моего отца в субботу вечером, когда он возвращался домой с рынка в Порлоке. Он был не один: рядом с ним скакали еще шесть фермеров. Это были рослые, сильные мужчины, и никто из них не был пьян, все, как говорится, в здравом уме и твердой памяти. Внезапно у них на пути встал незнакомый всадник. Он был высок, могуч и вооружен до зубов, и фермеры сразу поняли, что перед ними – один из Дунов. Трясясь от страха, все шестеро безропотно отдали ему свои кошельки.
Один только мой отец, подняв над головой тяжелую дубину, бросился на разбойника. Тот ловко увернулся и,