– Да, большого же ты дурака свалял, Джен, да и я ничем не лучше, – заметил Джон Фрай. – Однако тихо, паренек, тихо, тебе говорю. А теперь слышишь?
Мы остановили лошадей и замерли, приставив ладони к ушам. Вначале мы не слышали ничего, кроме тяжелого дыхания лошадей и тихих звуков одинокой ночи, внимая которым хотелось ни о чем не думать и ни о чем не знать. Затем раздался негромкий звон, глухой и печальный, и я коснулся рукой Джона Фрая, чтобы лишний раз убедиться в том, что я не затерян в этой ночи и что рядом со мной, не отставая и не забегая вперед ни на шаг, следует живое человеческое существо.
В тумане показалась виселица. На ней, чуть покачиваясь, висел мертвец, закованный в цепи.
– Это что, Джон, кого-то из Дунов вздернули? – спросил я.
– Типун тебе на язык, Джен! Никогда не говори такого про Дунов. «Дунов вздернули!» Экий ты, прости Господи!
– Тогда кто же он, этот, который в цепях? – спросил я.
– Он жил на той стороне вересковой пустоши, а овец крал на этой. Рыжий Джем Ханнафорд, так его звали. Впрочем, эта история – не нашего ума дело.
Мы приблизились к подножию виселицы, от которой в разные стороны расходились четыре дороги. Выехав на перекресток, мы теперь точно знали, где находимся. Джон весело понукал Смайлера: он был рад, что выбрался на дорогу, ведущую к дому. А у меня все не выходил из головы Рыжий Джем, и мне захотелось побольше узнать о нем, о его жене и детях, если они у него вообще были. Но Джон больше не желал говорить об этом.
– Придержи язык, паренек, – грубо оборвал он меня. – Сейчас мы невдалеке от Тропы Дунов, в двух милях от холма Данкери-Бикон, самого высокого места во всем Эксмуре. Ежели случится, что Дуны рыщут где-нибудь поблизости, нам с тобою придется изрядно поползать на собственном брюхе.
Он говорил о Дунах – кровавых Дунах из Беджворти, грозе двух графств, Девоншира и Сомерсетшира, – разбойниках, изменниках и убийцах. Меня прямо затрясло в седле, когда я снова услышал, как звенят цепи на мертвом разбойнике позади нас, и представил себе, как живые разбойники подстерегают нас впереди.
Мы начали осторожно спускаться вниз по склону глубокой узкой долины. Там, на самом дне ее, проходила Тропа Дунов. Мы скакали по густой траве, и нас почти не было слышно, но от страха нам казалось, что стук копыт разносится по всем окрестностям. Затем мы перебрались на другую сторону и начали подниматься по склону. Мы уже почти достигли вершины, как вдруг я услышал на Тропе Дунов конское ржание, мужские голоса и бряцание оружия. Шум нарастал с каждой минутой. Я схватил Джона за руку.
– Ради бога, Джен, слезай с Пегги и отпусти ее на все четыре стороны, – прошептал Джон Фрай, что я и сделал, потому что к тому времени сам Джон уже слез со Смайлера и лег на землю. Не выпуская поводьев из рук, я еле слышно пополз в сторону Джона.
– Брось поводья, тебе говорят, – лихорадочно зашептал Джон. – Может, они примут Пегги и Смайлера за диких пони и все обойдется, а не то быть нам с тобою нынче на том свете!
Я