Напиши, чтобы чаще смотрела наверх, а не вниз.
Напиши, чтобы помнила – здесь не кончается жизнь.
Напиши и отправь эти строки дождём проливным.
Я всегда без зонта, потому я промокну под ним.
Подставляя лицо, долгожданные строчки впитав,
Я окрепну, росточки надежды спасительной дав.
Брошенные
Мне приснился брошенный пёс,
Глаза его, полные слёз,
И в крик немой вопрос:
Не уж-то совсем не нужен?
И хозяин его, подлец,
По ярким эффектам спец,
Из хладных, что без сердец,
Хотя и добряк снаружи.
Пёс сидел на пути у всех,
Не худшая из помех,
В обход его все и в смех:
«Уселся, мол, на дороге».
А он просто не мог сойти —
Да некуда было идти,
И могли бы его спасти
Двуногие люди-боги.
Век наш чёрствым не зря прослыл —
В человеке мотор остыл,
Сам себе он порой не мил,
Его бы кто спас сначала…
Пса хозяин с утра, подлец,
Вывез за город, наконец,
За пятнадцать дорог колец,
В груди тревога застряла:
«Поиграть? Поедет – за ним?..»
Тот рванул и ушел сквозь дым!
«Как же так, я ведь был любим,
И мне даже имя дали!»
Побежал и бегал весь день,
Пока не исчезла тень,
А после застыл как пень,
И только глаза кричали:
«Почему он так? Почему?
Чем же я досадил ему?
А теперь я нужен кому? —
Барахталось сердце в мУке».
И мелькали ноги людей,
Небеса -темней и темней,
А ему больней и больней,
И вдруг он увидел… руки!
– Я смотрю за тобой давно,
Псина, горе у нас одно —
И тебе, и мне суждено
Поймать предательства пулю.
А давай-ка, пойдем ко мне,
Посидим вдвоём при луне,
А то я, братишка, в вине
Кровь раны своей смакую.
Освещала луна их путь,
Не присесть им и не свернуть,
И хотелось вдвоём тонуть
В бездонной дружбе внезапной.
Я же, глядя во сне им вслед,
Убедилась, что худа нет
Без добра, вот и весь секрет
Безропотной веры в завтра.
Васька (кот на облаке)
Казалось бабуле, что кот её, Васька,
Который схоронен на заднем дворе,
Совсем не лежит одиноко в земле,
А в небе летает на облаке. «Слазь-ка, —
Кричала бабуля Василию вслух,
– Поел бы хоть рыбки, спустись на минутку,
Летаешь по небу уж целые сутки!»,
И с ней в унисон кукарекал петух.
Но Васька не думал спускаться домой,
Мурлыкал, довольный, и лапой махал,
А бабушка в небо кричала: «Нахал!»,
Слетевший платок поправляя рукой.
А после,