От золотоносных жил Ранда через Блюмфонтейн и Преторию они протянули железнодорожную ветку к португальскому Лоуренсо-Маршкешу. Транзитные грузы, что шли из республик, превратили этот забытый Богом городишко в самый большой порт на побережье. Он рос, как тесто на дрожжах. Золотоносная пыль и алмазы – нет лучшего средства для того, чтобы каменные дома стремились достать крышами если уж не небеса, так хоть облака.
Британцам такое положение вещей крайне не нравилось. Они давили на местного губернатора, чтобы тот прикрыл этот торговый путь, разрешил всей торговлей заправлять британскому комиссару, который и будет устанавливать цены на товары, как то уже было практически по всему Западному побережью Африки. На самом-то деле комиссар просто начнет скупать товар по оптовой цене, занижая многократно его стоимость, а потом перепродавать с выгодой для британской короны.
Чтобы просьбы эти были неголословными, британцы прислали с дружественным визитом в бухту Делагое свой крейсер «Инвисибл». Он мог превратить весь Лоуренсо-Маркеш в груду развалин примерно за час.
Крейсер использовал этот визит, чтобы пополнить запасы угля, а забив им трюмы, сонно покачивался на волнах в десяти кабельтовых от берега. Его пушки были зачехлены, чтобы в стволы не попадал влажный соленый воздух и не разъедал их, но его днище соленая вода разъедала не хуже кислоты и еще на нем селились колонии разнообразных морских обитателей. Еще неделя-другая и крейсер обрастет таким шлейфом из водорослей, что потеряет в ходе узла два-три и тогда придется посылать на очистку днища водолазную команду или отправляться в доки на ремонтные работы.
Демонстрация такой мощи британского флота вблизи от португальских берегов нисколько не испугала местного губернатора. В вопросе предоставления монополии на торговлю через порт Лоуренсо-Маркеша британским коммерсантам он проявил редкостную несговорчивость. Не помогла даже крупная взятка, даже обещание, что и впредь губернатор будет иметь свой процент от оборота. Его не испугала бы угроза, что британцы подкупят зулусского вождя и тот опять придет сжигать Лоуренсо-Маркеш и убивать губернатора, как то уже случалось полвека назад.
Губернатор превосходно понимал, что британцы его обманут, вышвырнут вон из бизнеса, а он хотел за то время, пока губернаторствовал в Газаленде, обеспечить и себе безбедную старость, и своим потомкам безбедную жизнь. Он справедливо полагал, что такого теплого местечка ему во всем свете не сыскать. Вот и защищал свободу бурской торговли от посягательств британской короны.
Решать столь сложный вопрос, конечно, надо было не здесь, не в Лоуренсо-Маркеше, а в высоких кабинетах Лиссабона и Лондона. Но Лондон на обострение конфликта