– Откуда он свалился на нашу голову? – спросил отца Федор, поглядывая на закрытую в дом дверь. – Может, бежит от кого, тогда надо следом других ждать. А как они поглядят на то, что мы этого приняли? Худа бы не было…
– Кто его знает, откудова нынче худа ждать, – задумчиво проговорил Тимофей, – от наших воров-бродяг или от ихних. Тут земля порубежная, можно сказать, ничейная, беды жди хоть утром, хоть вечером. Все в руках Божьих. Ладно, там видно будет, что почем, а пока айда обед готовить, собаки и те не кормлены.
Едигир, казалось, проспал совсем немного, но, открыв глаза, понял, что день клонится к вечеру, и, натянув сапоги, вышел из избы.
Хозяева встретили его с улыбкой, и Тимофей, указывая место рядом с собой, пригласил:
– Вовремя встал, а то уже и будить думали. Здоров ты спать. Садись, похлебай что Бог послал.
Из рассказов старика Едигир понял, что живут тут они с сыном только летом, добывая мед, а на зиму уходят в городок, что отстоит недалеко, за ближайшим лесом.
– Тут гари были, вишь, лес поваленный лежит, а после огня хорошо иван-чай растет. Его пчелки особо любят и, почитай, весь взяток с него берут. А уж мы потом у них заимствуем. Видел когда-нибудь, как пчелки живут? Не видел? Да, ваш народ пчел, однако, вовсе не привычный держать. Завтра поведем тебя с собой, покажем, что к чему. Хочешь поглядеть, поди?
Едигир, не отрываясь от еды, молча кивнул головой. Ему было странно, что мужчина без умолку может так много говорить, даже во время еды. Так могли тараторить лишь женщины, которые в присутствии мужа замолкали и отвечали, только когда их спрашивали. Тимофей же тараторил, перемежая русскую речь словами сибирского наречия. Часть слов Едигир понимал, об остальном лишь догадывался по жестам и интонации.
Зато сын старика, Федор, был молчун и продолжал недоверчиво поглядывать на Едигира. Собаки тоже не приняли незваного гостя и щерили острые клыки в его сторону.
– Ты бы о себе рассказал, – меж тем попросил Тимофей, заканчивая еду.
– Враг пришел, я ушел, – ответил Едигир.
– Враг, говоришь? Да… А откудова пришел? – не унимался любопытный Тимофей.
– Бухара. Кучум зовут.
– Из самой Бухары?! – изумился тот. – Слышь, Федька, из Бухары приперлись, а? И тебя, выходит, погнали? А ты у них кто был? Князь или из простых, как мы?
– Батыр, – все также коротко отвечал Едигир, – воевал.
– Так я и понял. Воин, значит, ратник по-нашему. А чего один-то? Других всех поубивали, что ли? Да… неисповедимы дела Господни.
Но большего они от Едигира так и не добились. А на другой день спозаранку повели его смотреть пчел.
На склоне горы, покрытой зеленью разнотравья, стояли толстенные колоды с отверстиями в боку. Из них вылетали маленькие насекомые и уносились в сторону склона горы, а их место тут же занимали другие тяжело опускающиеся на лоток пчелы. Гудение насекомых было слышно издали, и Едигир невольно замедлил шаг, ощутив в их жужжании