Учеба, творчество, искусство. Слагаемые понятия культуры. В. Н. Стасевич

иметь в виду, что правила, чтобы ими пользоваться, надо знать, и что правила, вообще-то, и есть теория. Во-вторых, «аналитические усилия» если и могут быть сколько-нибудь плодотворными, то только при наличии какой-никакой «суммы знаний по теории и истории» предмета, избранного объектом анализа. Тем более что «концептуализм» – по определению того же автора – направление, «объединяющее процесс творчества и процесс его исследования»³. То есть направление по сути своей теоретичное. Как же тут без знаний и о самом направлении, и о понятии творчества, и о том, что было до и существует одновременно с направлением? От того, является ли направление продолжением предыдущего художественного опыта, или нарушает «укоренившуюся привычку общения с искусством», суть вопроса не меняется. И уж никак не обойтись без знаний истории и теории опыта, приступая к его практическому освоению с намерением, скажем, стать художником-концептуалистом.

      Даже если бы из учебного курса была исключена необходимость научения элементарной изобразительной грамоте и познанию классического опыта искусства и ученик немедленно приступал бы к освоению концептуализма как явления, единственно стоящего внимания в истории искусств, все равно потребовалось бы разъяснение природы и смысла этого явления. То есть опять же потребовалось бы включение в учебный процесс истории и теории предмета. Если же в духе бытующего в наше время убеждения предположить, что всякая учеба вообще противопоказана искусству, а научение концептуализму как «предрасположенности сознания к саморефлексии» в принципе невозможно, то предположение опять оказалось бы спорным. Уважаемые таланты и поклонники, исповедующие постулаты концептуализма, концептуалистами не рождались. Они пришли к этому роду творчества в результате некоторого опыта. Причем опыта именно искусства, а не, скажем, слесарного дела. Тем более, если иметь в виду отечественных представителей этого направления, которое оформилось до их вступления на его стезю и придумано не ими⁴.

      Внимание к направлению концептуализма в данном случае не является специальной целью. Само направление и суждения о нем здесь использованы только как данность, в качестве удобного примера для подтверждения мысли о неизбежной необходимости и прикладном (практическом) значении знаний в занятиях искусством, что бы мы ни подразумевали под понятиями искусства и знаний. Вместе с тем знания как таковые – понятие нейтральное, и совсем не обязательно обеспечивают приобщение к «прекрасному, доброму, вечному». Как некоторая совокупность сведений о предмете и порядке деятельности, знания в равной степени могут служить средством и возвышения разума, и насаждения невежества. Важны не сами по себе знания, важно отношение к ним. Каким может быть назначение знаний – зависит от целей их носителя.

      Отношение к знаниям в связи с занятием изобразительной деятельностью является ключевым вопросом этой публикации. Однако ее автор нисколько не претендует на права носителя неоспоримых