Ох, ёк!
Герцогиня отличалась золотыми волосами и синими глазами, шикарной фигурой и статью. А Алаис? Это все равно что моль покрасить масляной краской. Платья матери ей не подойдут ни по оттенку, ни по… да вообще никак не пойдут! Чучело огородное будет!
Но ей-то что? Фотографов тут не водится, а какое она впечатление произведет на Таламировых прихвостней? Да ей заранее плевать! Она здесь Баба-яга в тылу врага, так и отнесемся.
– Торжество будет очень скромным, не больше двух сотен гостей, запасов хватит, храм и так содержится в порядке…
Алаис промолчала, скромно кивая и думая, что этим вылезшее из грязи быдло и отличается от аристократии. Таламиру и в голову не придет, сколько всего надо для торжества – такому аристократов учат с детства.
– Скажите, Алаис, где ваш отец хранил деньги?
Алаис хлопнула глазами.
– В сокровищницах, монтьер.
– Сокровищницах? То есть их несколько?
Таламир аж вперед подался.
– Две, монтьер, – пискнула Алаис.
– Две?
– А…
– Одну я нашел. Где расположена вторая?
Алаис выглядела так, словно своими руками сдала врагу все козыри. Таламир усмехнулся, потрепал ее по щечке.
– Ты неплохо начала, девочка. Вот и не заставляй меня делать тебе больно.
И так он это произнес, что у Алаис внутри свернулся ледяной комок.
А ведь может. И сделает наверняка не потому, что она поступит как-то не так, нет. Просто он садист и сволочь, и унижать ему нравится. Особенно тех, кто по недомыслию родился в более благородной семье.
Алаис бросила взгляд на руку Таламира.
Вот оно…
Если посмотреть на ее руки, порода видна невооруженным взглядом. Тонкие длинные пальцы, овальные ногти, красивая форма кисти – эту руку лепили века естественного отбора. И рядом рука Таламира.
Красивая?
Крупная, сильная, но пальцы коротковаты, ногти квадратные, чуть загнутые, с черной каймой, заусенцы – то, на что он и внимания не обращает. Таламир красив красотой сильного, крупного животного, порочного животного, если такие бывают, его тело формировалось тяжким трудом и войной. Он не аристократ, он просто крестьянин, выбившийся в люди.
Это плохо?
Нет. В каждом роду был кто-то первый, который сказал: «Я и есть великий предок!» Не так уж плохо стать основателем рода, беда, когда ты ради этого унижаешь и втаптываешь в грязь других. Просто потому, что не гордишься собой, нет, ты чувствуешь себя грязью, которая выползла в князи, а должен – выше князя. Невелик труд – унаследовать, но добиться…
– Вы меня не слушаете, Алаис?
Девушка вздохнула.
– Прошу прощения, монтьер. Я задумалась.
– И о чем же? – в голосе Таламира звенели грозовые раскаты, так что Алаис поспешила ответить со всей честностью:
– О том, что человек, который добился всего сам, своим умом, силой, честолюбием, стоит