кольцо на фаланге… левого безымянного пальца! Я не знал, что погибший – вдовец. Но точно знал, что он не мог быть католиком. В конце «черного туннеля» загадок мелькнул светлый лучик положительного знания! Я знал, какие вопросы я задам следователю Савчуку и начальнику прииска Многовершинка! Но, это потом. А сначала… сначала я не знал, что мне осмотреть и сделать в забое? От меня ни на шаг не отходил старый мастер. Он мне что-то рассказывал о добыче золота путем взрыва динамитных шашек в просверленной «стене». И вдруг мое внимание к его речи обострилось, когда он сказал «отходник»! Это, когда заложенная в просверленный патрон динамитная шашка не взрывается! Это ЧП! Ни вытащить, ни взорвать ее не возможно: бикфордовой шнур сгорает, а шашка не взрывается, детонатор не срабатывает! Как правило приходится бросать данный забой и уходить от него подальше. Взрывать в новых забоях и ждать, пока «отказник» не детонирует. «Отказник» – это так или иначе не только беда мастера забоя, но и его вина: опытный мастер в руках должен осмотреть каждую шашку, прежде, чем вставлять ее в «патрон». Таким образом, палец с обручальным кольцом на левой кисти у развалившейся на куски от взрыва, стены. Раз. Мастер один в забое – два. Да он выгнал всех, не сказав, почему и скрыв «отказник» – шашку, которая прошла через его руки! Он решил, каким-то образом «справиться» с «отказником», вероятно, зацепить шашку пальцами и попытаться вытащить из патрона хотя бы настолько, чтобы подвести к ней новый бикфордовой шнур! «
О, – подумал я, –
вот, если мастер – левша – я отвечу на все вопросы Савчука и членов комиссии!» (Я так, кстати, и сделал, и картина, которую я нарисовал, гибели мастера, удовлетворила главного специалиста по взрывам, из Армении! И, что для меня, важнее – старшего следователя прокуратуры, Олега Савчука). Сунув палец с обручальным кольцом в карман защитного комбинезона, в который я оделся перед спуском в шахту, я сказал старому мастеру спасибо, и мы пошли на выход. Нас ждала небольшая группа людей разных национальностей. Армянин, в белоснежном костюме, и такой же хлопчатобумажной рубашке, с расстёгнутыми, почти до пупа, пуговками, от чего (пишу то, что бросилось мне сразу в глаза), стоял переде группы на шаг, Олег был сзади него. Поздоровавшись, я сразу прошел к Олегу, взял его под руку и отвел в сторону, спросив, не был ли погибший мастер левшой? Олег уже знал, ибо успел опросить членов бригады. Да, он был левшой! Тогда во мне сработал мальчишеских задор и… апломб души: я отошел от Савчука, и, выйдя вперед армянина, повернувшись к группе собравшихся специалистов, сказал, что готов ответить на все их вопросы прямо здесь! Я заметил, ибо смотрел только на армянина, как у него подпрыгнули брови от недоумения. Мне показалось, что он готов прямо в ответ высказать мне, такому молодому и… не совсем опытному… эксперту, недоверие! Это почувствовал и Олег, шепнувший мне, что члены комиссии знают, что я еще экспертизу не проводил и фрагментов тела
