В карантине меня держали (и Маго без объявления!) неделю: удивительно, никто, кто контактировал с умершим – и на судне, и в больнице – не заболел. Я чувствовал себя в несколько при поднятом состоянии – ведь ни каждый день такое встречается! Когда карантин сняли и меня выпусти, взяв всевозможные «анализы», я решил, что заслужил настоящий отдых (я еще не знал, что мог получить пулю в затылок, и стрелка успели подобрать!) и позвонил прокурору Николаевска-на-Амуре, что «беру неделю за свой счет; трупы собирайте – вернусь, быстро все сделаю). Без разговора получил «добро». Познакомился с главным врачом больницы – года на два старше меня, выпускник нашего ХГМИ, отличный хирург, кажется Володя Скоробогатов, так его звали. Он предложил мне два варианта: 1) остановиться у него, если я не боюсь ночного плача двухмесячного ребенка; 2) в комнате – единственной в Маго тогда барака-гостиницы, которую превратили в общежитие для практикующихся чуть ли ни со всего СССР, студентов-педиков, хотя в Хабаровске был свой педагогический институт. Я выбрал второе. И попал (а, возможно, это маговскими властями или Володей так было задумано?), как козел в огород с капустой. В отсеке гостиницы, где находилась моя комната, была еще одна: в ней жили три девушки: одесситка Настена, из Винницы – Катерина и из Свердловска – Валентина. Одна другой краше!
Морской порт (во все времена и, наверное, во всех странах) пункт, населенный очень дисциплинированными людьми. И не обязательно от того, что может быть с военными кораблями. Так, в Маго, честное слово, не было сплетен о ЧП. Абсолютно не было! Я, конечно, (может быть, мне это казалось?) чувствовал на себе взгляды, незнакомые