– Я не буду больше ничего объяснять. Думаю, ты сам все увидишь и составишь собственное мнение. А пока давай пройдемся по Академии – со времени твоего последнего приезда здесь произошла кое-какая перестановка. И я сразу покажу репетиционную студию и кабинет, который тебе выделила.
Джонатан шел по коридору за немолодой женщиной и с удовольствием осматривался. Черт, как же он рад, что приехал! Ему необходима была передышка – последний год он работал без выходных, и появилось ощущение, что жизненный поток несется без всякого участия с его стороны. Вроде бы удобно: заработал себе имя, мировую славу, огромные гонорары; создал успешный бизнес – все эти годы адского труда, наконец, начали давать плоды. Добился, чего хотел: не было нужды толкать уже эту махину.
Но ощущение, что что-то идет не так, не оставляло его последнее время.
Мужчина скривился.
Такое настроение близкие друзья обозвали кризисом среднего возраста и подкалывали теперь предложениями вступить в клуб «кому за тридцать». Ему, собственно, тридцать как раз и исполнилось, и средним возрастом он это не считал. Откуда тогда непонятная тоска? Патрик выдал: «жениться тебе надо», и Джонатан подумал, что, в конечном итоге, это не такая плохая мысль: и так когда-нибудь придется это сделать, ради продолжения рода. Или ради чего еще люди женятся? Стакан воды в старости, надежное плечо и прочее бла-бла-бла. В любовь он не верил – да, он часто видел химию, что возникала внутри пары, и даже доверительные отношения, но все это было лишь частью великой игры под названием «взрослая жизнь». Женщины не особо интересовали, точнее, интересовали в определенном смысле – развлекали, поэтому в подруги он выбирал сплошь веселых, активных красоток, любящих хорошую еду, путешествия, секс.
Но ни в одну из них не был влюблен.
Его сердце было занято другим.
Танцем.
Днем и ночью. Когда спускались сумерки и в яркий полдень, зимой и жарким летом он танцевал. Танцевал сам, учил танцевать других, придумывал спектакли, ставил такую сложную хореографию, на грани боли и человеческих возможностей, что у людей, видящих эту шокирующую красоту, перехватывало дыхание.
Никто никогда не выходил из его залов во время представлений.
Джонатану был присущ уникальный авторский стиль; он также сумел сделать его коммерчески успешным, что превращало Деверо в одного из лучших – а, может, и в лучшего – танцовщика и хореографа в мире. Он привык идти только вперед и достиг всего, о чем мечтал. Всего, чего можно было добиться в профессии.
И сейчас не знал, куда идти дальше. У него возникло ощущение, что «дальше» просто не было.
– Смотри, мы расширили классы и добавили еще помещение; перестроили кафе и раздевалки.
– Выглядит современно.
Маргарет была бессменным руководителем школы уже более двадцати лет и жила своим детищем. Она прекрасно выглядела в свои почти пятьдесят – классическая красота, светлые волосы, уложенные в идеальную прическу. Он многому научился здесь и был очень рад, что директор за эти годы не поскучнела и не превратила свое руководство