Клара: «Я, читая о негативной психологии, даже если она меня интересовала, не понимала ее. Беда в том, что она познается в той мере, в какой человек становится здоровым, и после того как другому индивиду удается подтолкнуть его к восстановлению собственной изначальности. Лишь после этого постепенно все явственнее мы замечаем в точности усвоенный сценарий».
Альба: «В соответствии с логикой своей гордой натуры, я не допускаю никакого внешнего хозяина, но я никак не могу понять, почему та же самая сила не поможет мне освободиться от давления тревожного страха, который атакует меня, даже когда у меня есть все, чтобы быть свободной. Эта сила есть, но я таковой не являюсь, однако между тем я научилась атаковать себя изнутри. Я изолировала проблему, она лишь внутри меня и в том, кто такой же, как и я. Я больше не теряю время на то, чтобы обвинять внешнее окружение. Кроме того, бесполезно говорить о любви и чувстве. Если я не существую для себя самой, то я не существую ни для кого другого. Более того, я считаю, что для таких людей, как я, жизнь и любовь начнутся только в том случае, если каждый начнет понимать, что все в нем ложно, кроме одного – ненависти. Это означает, что надо помочь себе любовью, чтобы быть более точным в отношении к ненависти».
Аделе (замужем, имеет сына): «Как бы там ни было, не хочется или невозможно желать чего-то до самого конца. В глубине всегда есть только мать, и ее образец поведения обязателен для исполнения: до тех пор, пока она не исчезнет, ты существуешь во мраке и злобе, и только. Для меня реванш между женщинами есть проекция материнской агрессивности на дочь и попытка последней расквитаться с матерью».
Альба: «Даже сейчас я испытываю страх темноты. В этой темноте я чувствую себя окруженной, пойманной. Это – полиформная полость вагины моей матери и страх темноты. Теперь-то я знаю, что это».
А. Менегетти: «Согласен, но существует ли эта материнская вагина? В противоположность тому что происходит при любой провокации, влекущей к метаболическим взаимодействиям в организмическом мире, я чувствую, как твое существо вовлечено, но не вижу объекта вложения. То есть если бы речь шла о конкретном отношении к матери как к другой физической, телесной реальности, я бы не стал беспокоиться, поскольку речь шла бы лишь об этике или социальных отношениях. Инцест как действие само по себе ровным счетом ничего не значит. Инцест представляет собой нейтральное отношение. Усугубляет эту связь то, что на основе кажущейся физической близости на самом деле происходит отражение, к которому добавляется физическая данность пассивного субъекта. То есть вы вкладываете ваше существование в отражение, весомость которому придают исключительно ваши же обращения к нему. Это аналогично попытке зачерпнуть воду из миража».
А. Тереза: «Иногда вдруг в моей голове раздается приказ: