Рассказчик, наконец, решил сделать передышку. Поезд подъезжал к какой-то крупной узловой станции, в вагонное окно влетел вокзальный гул, среди которого можно было выделить отдельные голоса и голос из репродуктора, объявляющий о прибытии. Я подумал, что эта станция может послужить узловой остановкой в повествовании, тем более что рассказчику надо отдохнуть. Потом, уже значительно позже этого путешествия, мне пришлось прослушивать кассету – именно здесь размеренную атмосферу повествования нарушили звуки окружающего мира, словно возвращая слушателя в реальность (так в радиопостановке завораживающий голос говорящего подхватывается заготовленной музыкальной фразой и голосом диктора).
Я вышел на вокзальную площадь и купил ещё с дюжину кассет, решив, что в любом случае они не пропадут. Когда поезд тронулся, мой сосед продолжил рассказ. Поделюсь одним наблюдением. Мой рассказчик, поведав мне не так уж мало, в сюжетной линии никуда не продвинулся, а так и остался в исходной точке, где встречается со своей любимой меж двух холмов, что похожи на женскую грудь. Он постоянно рассказывает о том, что к делу не относится, и постоянно за это извиняется. Причиной тому, как он сам говорил, являются его опасения, что деревенские устные истории не найдут продолжения в устах следующих поколений и навсегда исчезнут вместе с его деревней, конец которой уже близок. Что ж, это вполне можно ему простить.
Кроме того, я позволю себе целиком исчезнуть из последующей части – мне нет необходимости там появляться в качестве собеседника, слушателя или партнёра по чаепитию. Я целиком отдаю слово рассказчику.
Часть вторая
Если бы я был писателем, я бы написал роман. Ловите идею, господа служители пера! Роман имеет форму путеводителя и должен быть снабжён картой. Автор, он же и экскурсовод, ведёт нас за собой и рассказывает о каждом доме, что попадается у нас на пути. Как вы догадались, я бы писал о родной деревне Луна. Но тот, кому моя идея понравится, может поводить нас по району Даун Таун в Санта-Фе, по местечку Бишек-Таш в Стамбуле или по Старотатарской слободе в Казани. Итак, автор останавливается и рассказывает о некоем доме, об особенностях строения крыльца и фронтона, потом переходит к хозяевам дома, и здесь, не исключено, мы услышим какую-нибудь фамильную легенду, а быть может, трогательную любовную историю, которая закончится трагически. Затем нас подводят к следующему дому. С ним связана история уже другой фамилии, но в этот рассказ вкрапляются персонажи из предыдущего дома, поскольку являются соседями. В третьем доме мы уже встретим кое-кого из предыдущих двух. Где-нибудь в середине улицы нам расскажут о человеке,