Я оправился спать. Это была самая беспокойная ночь в моей жизни. Я ворочался и постоянно просыпался. Чудился то скрип половиц, то чьи-то голоса. Посередь ночи я сообразил, что забыл пистолет за барной стойкой, и спустился за ним.
Ночь была безоблачная и необычайно лунная. Мне даже не потребовалось включать свет, чтобы дойти до стойки и найти Стечкина. Голова трещала от выпитого, и я решил сделать пару глотков холодной минералки. Стоя у холодильника, жадно глотая леденящую влагу, я почувствовал на себе чей-то взгляд. Я обернулся достаточно быстро, чтобы увидеть тень, мелькнувшую в окне. От неожиданности я даже выронил бутылку. Или показалось?
Тяжесть пистолета в руке нифига не успокаивала. Некоторое время я стоял, размышляя, стоит ли сходить и проверить – есть там кто, или почудилось. Но сообразил, что во всех ужастиках героя съедают именно тогда, когда он идет и проверяет – есть ли там кто, или нет. Как правило, оказывается – есть. Внутри «Адмирала Казакевича» все же спокойнее. А если кто-то вздумает ломиться – я успею десять раз услышать. И я отправился к себе. Сон не шел до самого утра, но на рассвете меня срубило, и я продрых до самого обеда.
А когда я спустился вниз – Полковник, как ни в чем ни бывало, уже сидел за столом и обедал. Правда, без пива. Впрочем, сегодня он поприветствовал меня, подняв вилку и слегка кивнув, что уже было далеко не обычным делом.
Размышляя о том, что вчера мне почудилось, а что нет, и сколько правды, а сколько бреда было в словах больного вчера, я сварил себе кофе, и вышел на крыльцо. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из причалившего к пристани катера сходит человек. Вернее – не человек, а женщина.
Я так и застыл с кружкой в руке. И было, от чего! Женщина с совершенно потрясающей, подтянутой фигурой, но вместе с тем – с хорошими, широкими бедрами и грудью размера больше среднего. С длинными черными волосами и в круглых темных очках. Но было в ее внешности еще одна примечательная особенность – она была черной! Да-да, самая настоящая негритянка! Ну, может и мулатка…
У нас тут, на Дальнем Востоке, к иностранцам привычные – японцев, китайцев, корейцев и вьетнамцев полно. Да что там! У меня у самого фамилия Хо – китайская или корейская, с уверенностью могут сказать лишь мои предки, но в таком далеком колене, что спросить уже не у кого. Но негритянку так близко я видел впервой. Тем более – такую!
Женщина… я говорю «женщина» потому что было понятно, что она уже далеко не девочка, лет ей было не меньше тридцати, а то и тридцати пяти. Конечно, слабый пол мастерски скрывает свой возраст, но у меня-то глаз в этом деле наметан… так вот – женщина с грацией дикой кошки поднялась по ступенькам, приблизилась ко мне почти вплотную, улыбнулась ослепительной