Покупателю было лет тридцать. Келси отметила черные, как уголь, волосы и аристократические черты лица. Если бы не жестокое выражение лица, этого человека можно было бы назвать красивым. Келси надеялась, что начавший торговаться старик с похотливыми глазками его переиграет.
Кроме этих двоих, в торгах никто не участвовал. Те немногие, которые поначалу предложили раз или два свою цену, вышли из игры, столкнувшись с угрожающим взглядом лорда. Старик продолжал торговаться. Возможно, он не замечал свирепого соперника по причине слабого зрения, а может, был просто пьян. Во всяком случае, выглядел он неважно.
И вдруг раздался новый голос, поднявший цену сразу до двадцати пяти тысяч. Тут же послышался изумленный возглас:
– Тебе-то зачем любовница, Мэлори? Говорят, леди и так выстраиваются в очередь перед твоей постелью.
За шуткой последовал взрыв смеха, который еще более усилился после того, как джентльмен, которого назвали Мэлори, ответил:
– Так ведь то леди, милорд. А мне иногда хочется чего-нибудь… другого.
Последнее являлось оскорблением для Келси, хотя говоривший скорее всего и не думал ее обижать. В конце концов, он не мог знать, что, до того как переступить порог этого дома, она была настоящей леди. По правде говоря, ничто не указывало на то, что стоящая на столе девушка могла иметь хоть малейшее отношение к высшему свету.
Келси не видела, от кого исходило новое предложение. В той стороне, у дверей, толпилось не менее дюжины мужчин. Кто именно вступил в торг, она не поняла. Но человек, которому она не хотела достаться, хорошо разглядел соперника и бросал в его сторону злобные взгляды. Келси по-прежнему не могла определить, кому они предназначались.
Затаив дыхание, она ждала, что произойдет дальше. Старик, судя по всему, больше торговаться не мог. Он уронил голову на грудь, и никто не потрудился его растолкать. Что ж, судя по голосу, он с самого начала был изрядно пьян. Очевидно, вино сделало свое дело. Но продолжит ли борьбу ее спаситель? Или стушуется, как все прочие?
– Услышу ли я двадцать пять с половиной? – выкрикнул Лонни.
Молчание. До Келси неожиданно дошло, что все цены возрастали на пятьсот фунтов… за исключением последней. Человек по имени Мэлори первым увеличил разрыв до двух тысяч. Признак серьезных намерений? Или он настолько богат, что ему все равно? А может, за выпивкой он не следил за происходящим?
– Услышу ли я двадцать пять с половиной? – повторил Лонни уже громче, чтобы услышали задние ряды.
Девушка завороженно смотрела на голубоглазого лорда, моля Бога, чтобы он сел и перестал торговаться. От ярости на его шее вздулись вены. Затем, к всеобщему удивлению, он резко повернулся и зашагал к выходу, отбросив ногой стул и расталкивая тех, кто не успел посторониться.
Келси посмотрела на хозяина дома. Разочарованный вид Лонни подтвердил ее надежду. Покинувший зал лорд прекратил торг.
– В таком случае двадцать пять тысяч – раз… – Выдержав короткую паузу, Лонни продолжил: – Двадцать