Мы с Дженни познакомились на первом собрании, когда я только переехала в Догвуд-Бэй. Я никогда раньше не посещала группы поддержки и не знала, что говорить. Я тогда села в углу, лицо у меня горело, в животе бурчало. Блондинка с кудрявыми волосами, влажными от дождя и пахнущими лавандовым шампунем, уселась рядом со мной и протянула мне чашку черного кофе.
– Кофе ужасен, но помогает, – сказала она, тепло улыбнувшись.
Испуганная, я пробормотала «спасибо» и взяла у нее чашку. Я не привыкла бывать в обществе без Эндрю или свободно разговаривать с теми, с кем хотелось, и в глубине души я не верила, что имею отношение к этой группе, но мне понравился озорной блеск в ее глазах, ее нелепые очки, пожалуй, шире лица, ее ярко-голубые резиновые сапоги.
Я сделала глоток и поморщилась:
– Я не смогу уснуть.
– Ой, не думаю, что кто-либо из нас хорошо спит. – Она посмотрела на свою чашку. – Чернее этого кофе только сердце моего бывшего мужа.
Меня удивил ее иронический тон. В ее голосе не было ни обиды, ни стыда. В нем звучал гнев. Я поняла тогда, что устала ходить с опущенной головой, устала чувствовать себя виноватой. Я тоже была в ярости.
– Крепче этого кофе только власть моего бывшего над моей жизнью, – сказала я. – Их обоих нужно спустить в унитаз.
Она бросила на меня удивленный взгляд, ее губы расплылись в улыбке.
– Этот кофе такой горький – он мог быть адвокатом на моем разводе.
Я разразилась смехом и чуть не пролила кофе, отчего расхохоталась и Дженни. Нам пришлось уйти с этого собрания, чтобы успокоиться.
Дженни раз в две недели делает закупки в «Хоул Фудс»[11], она знает о капусте кале больше, чем я когда-либо слышала о ней, она высылает мне по электронной почте новые рецепты коктейлей из семян конопли и шалфея, а также шлет мне каждый день вдохновляющие цитаты. Когда ей предложили работу в Ванкувере консультантом по охране здоровья, я пришла в восторг из-за того, что она последовала за своей мечтой, но она оставила огромную брешь в моей жизни. У меня давно не было подруги, которая полностью меня поддерживала бы. Мы вчера созванивались по скайпу, я рассказала ей, что случилось в доме моей клиентки, и она разозлилась даже больше, чем я.
– Десяти лет не хватило, – сказала она. – Надо было запереть его, а ключ выбросить к чертям. Если тебе понадобится выбраться из города, сразу же мне позвони.
Я пока не хотела уезжать из Догвуда – это означало бы признать победу Эндрю. Но если дело дойдет до схватки, приятно осознавать, что я могу рассчитывать на Дженни. Родители умерли – мама от рассеянного склероза несколько лет назад, а отца вскоре разбил инсульт. Они были потрясены тем, что не смогли понять, как на самом деле Эндрю обращался со мной в браке, и разочарованы тем, что я не открылась им, но затем они все поняли, когда я объяснила,