– Я сейчас в военную гостиницу, – ответил суровый десантник, – мой рейс завтра днем. А вы куда? Сразу в аэропорт за билетами?
Громобоев пояснил, что у него в планах тоже вначале разместиться и лишь потом искать варианты убытия на Родину подальше от этих жарких мест. И без разницы – поездом или самолетом, лишь бы домой. Он умолчал о предполагаемой встрече со своей госпитальной зазнобой. Там на свидании предстояло решить, как быть дальше. По обстоятельствам…
Через час такси приехало к знакомой гостинице, ведь именно тут Эдик проживал два года тому назад почти неделю перед отправкой на войну в Афганистан. Капитан огляделся. От центрального входа во все стороны разбегались все те же тенистые аллеи, непривычная глазу после сухого афганского пекла аккуратно подстриженная зеленая травка на газонах. Над массивной скамьей, где по вечерам и ночам сидят припозднившиеся парочки, все так же покачивает густой листвой раскидистая плакучая ива, а в воздухе витает непередаваемое словами благоухание цветов, растущих на овальной клумбе.
Через десять минут капитан уже ковырял ключом в замке. Дверь номера скрипнула и отворилась. В стандартной одноместной комнате была скромная обстановка: застеленная железная кровать с деревянными спинками, расшатанный стул, полированный стол, окно и крохотный балкончик, раковина для умывания. Душ и туалет были общими на этаже. Экономкласс, и даже слишком эконом. Жаль, но другие номера, более уютные, в этот день были заняты.
Громобоев быстро помылся, переоделся, нашел за углом телефон-автомат и дозвонился до Ирины. Подруга только вернулась с работы, и, хотя была усталой, уговорились тотчас пересечься в центре. Эдик купил на местном рынке сладости, дыню, арбуз, цветы, вино, хоть и спешил – прибыл в условленное место чуть-чуть опоздав.
Капитан увидел свою любимую издалека. Девушка сидела на лавочке под чинарой, скромно поджав ноги и теребя в руке платочек, вся белоснежная, как невеста: в белом платьице, в белых туфельках, с белой сумочкой.
Сердце Эдика затрепетало. В эту же минуту и Ирина заметила вернувшегося с войны любимого мужчину. Она подбежала, бросилась на шею, полились слезы радости от встречи (наслаждаются девичьими ласками и обещают приехать обратно многие – возвращаются единицы), затем последовали поцелуи, томные, нежные взгляды.
Громобоев твердо решил отложить приобретение билетов до завтра, увлек подругу в свой номер, и там они наслаждались друг другом до утра. Энергия, скопившаяся за месяц, переполняла молодое тело и требовала выхода вновь и вновь.
Проснулся ближе к обеду. Ирина еще сладко спала, прижавшись к груди Эдуарда, пшеничные волосы, пахнущие французскими духами, закрывали ее лицо. Капитан собрался с силами, потормошил соню и смог еще разок, а кончив, зычно прорычал, сладко улыбнулся и, блаженствуя, расслабился.
Он чмокнул подругу в щечку и, глядя в ее большие зеленые глаза, подтвердил данное весной