– На борт возьму не больше ста пятидесяти пассажиров! Перегруз! – спорил с тыловым майором командир транспортника, одетый в кожаную летную тужурку. – У всех куча барахла, да еще попутный груз всучили большой.
– Сбрендили? Я уже неделю борт жду, чтоб уехать домой, а они генеральские шмотки вывозят! – громко заорал какой-то крупный прапорщик в годах, опухший от сна и обильно потребленного спиртного, услышав решение летчика. – Сажай нас быстрее!
Лейтенант невозмутимо сверял списки, забирал талоны на перелет и проверял паспорта. Народ у рампы бушевал, но каждый, едва попав на борт, мирно усаживался на лавку и сразу успокаивался. Особенно шумели и напирали задние ряды, резонно опасаясь, что всем мест не хватит.
– Сто сорок восемь, сто сорок девять, сто пятьдесят! – отсчитывал пилот, подталкивая пассажиров к трапу. Доведя счет до намеченного числа, он решительно встал поперек движения и растопырил руки. – Стоп! Все, посадка окончена. Остальные улетят завтра!
Народ, не попавший на борт, загомонил, засуетился, начал возмущаться. Эдик оказался сто сорок восьмым с двумя чемоданами в руках, один свой, второй был той самой официантки Вики, которая отправлялась домой в отпуск и чуть приотстала от однополчанина. Комендант грубо оттер стройную девушку от трапа самолета могучим животом.
– Мне надо на борт! – взвизгнула девица, – там мой чемодан!
– Где? – невозмутимо спросил комендант.
– Вон он, у капитана Громобоева. – Вика привстала на цыпочки и указала пальчиком во чрево воздушного лайнера.
– Капитан, верни ее чемодан, – велел седовласый комендант.
– Не нужен мне чемодан, я хочу в самолет! – продолжала визжать девица.
– В самолет сядешь завтра, а пока отдыхай… – ухмыльнулся пилот. – Или пошали, развлекись напоследок…
Внезапно в дело вмешался озорник Афанасьев, он каменной глыбой вырос позади Виктории, хитро и весело подмигнул Эдику, подхватил однополчанку под локотки, приподнял над собой.
– Эдуард, принимай ценный груз!
Громобоев схватил официантку за красивые, изящные загорелые руки, Вика мгновенно высоко задрала стройные ноги и, пронзительно взвизгнув, вскочила на край аппарели. Юбка красотки во время прыжка задралась до ажурных трусов, и сидящие на борту мужики громко заржали и отпустили в ее адрес сальные шуточки, обрадовавшись нежданному стриптизу.
Вскоре борт взревел всеми четырьмя мощными двигателями, погазовал, разогнался по бетонке и резко взмыл ввысь. Пилот круто заложил штурвал, Ил-76 лег на крыло под углом сорок пять градусов и пошел на крутой вираж, сделал два восходящих круга над городом, быстро набрал высоту и взял курс на север. Сердце капитана учащенно билось в груди.
«Только бы не было пуска ПЗРК на прощание! Только бы не сбили!» – лезли в голову тревожные мысли.
Минута за минутой шло время полета, и ничего страшного не происходило: натужно, но равномерно гудели двигатели, во все стороны