Переводя, я углубляю её образ. Подобно сёстрам, я желаю сохранить печать Древнего, его мировоззрения и культы. Одновременно, я стремлюсь перевести Её на наш язык, вобрав самые зримые черты. Словом, я воплощаюсь ею и описываю своё, своими словами. Кажется, воплощение удаётся мне. Язык её проникает в мой. Сила её образа заключена в проникновении, просачивании сквозь преграды. Не видя её, а лишь слыша, я разрождаюсь её зрением. Перевод сестёр, недословный, но верный и ясный, восхитителен. Им было легче – они чередовали друг друга, перенимая и описывая увиденное. А я стремлюсь соединить в себе это. Силиара обращается к своему времени, и многого в ней не передать. И я решила добавить ещё переводы, коснувшись современных ей текстов. Из них возникает понятная картина
Автор: | Ефим Бершадский |
Издательство: | «Остеон-Групп» |
Серия: | |
Жанр произведения: | Современная русская литература |
Год издания: | 2018 |
isbn: | 978-5-95009-304-3 |
Это выражено как стихами, открывающими главы, равно и каждым из положений её рук и глаз, прописанных точнейше и каллиграфически. Символ окружён символом, вписанным в еже. Свою задачу я вижу в сохранении Силиары первозданной зыбкостью. Она всё время на грани между Разрешённым. Разрешаясь, она неизменна. Это вершина. Она шагает, украшенная сотнями ивииний, похожих как капли и столь же отличных. Ивиинии распускаются на ней, мужчины всматриваются в них. Многим приснятся лишь они, и они станут бродить среди них, ища её. Она говорит себе об этом, украшаясь среди весеннего. Восхитительна её искусность, заполняющая себя всюду. Лишь руки остаются нетронутыми, окрылёнными свободой. Крылья вырастают у неё ночами. Шагая, она ищет один из цветов, избранный в свете дня. Совершенство проявляет себя. Найдя, она украсит себя им. Иссинее, с белым сочтено оно, в ночи же сопрятано лепестками. Она найдёт, узнав себя в нём. Это вершина. Путь домой зовомый, усталый. Она мнёт стопами дивные силции, нарушая Разрешённое. Ответное настигнет её, повторив содеянное. Мятые цветы украсят её. Разовьётся в них она. Илиарасой станет новое. Смутится оно. Иники поймут её. Мы поймём, и я стремлюсь к этому. Жилы её заропщут, взбеснуются телеса. Это третья, крайняя из вершин. Случится Предрешённое, сквозь сны лучившееся в ней. Она повстречает того, кто возобладает. Разрешённое обернётся, целомудрие сочетается символом. В ров отчаяния падёт она, смятенная. Торжеством обратится её падение, торжеством силы исполинской. В борьбе станет она терять, обращаться станут избранные ею, изменятся наперсницы. Гетерою станет Силиара, мужское воспылает к ней, разовьётся в нём она. Признания польются к ней, улицы потекут, иным станет и жертвенный алтарь. Друиды вознесут её, царицей ночи прозовут. Облик её обручится, скроются и руки, затуманится образное. И лишь сдержанное, сокрытое разрастётся. Письму научат её, письменное станет прибежищем её, и сочетанием. В нём возвратит она себя, и узнает, и засмеётся. Никому не покажет его, нарушив запреты, Разрешённое же назовёт иным. Дочери родятся от неё, возвращением вписаны они. Снова средь улиц шагают они, вновь свободны, с внутренним единые. Взгляды окружают их, взгляды хвалебные. Улыбаются они, украшенные серебром. Великое в поэме сказано.