Правитель канцелярии рассказал всю суть дела. Губернатор, выслушав его, развёл руками и сказал:
– Ну, я этого от него не ожидал!
Между тем розыски разбойника по Богородскому уезду шли своим порядком; ежедневно к исправнику доходили рапорты становых, что Чуркина сегодня видели там, завтра в другом месте, но поймать не поймали: Чуркин разгуливал по уезду, как у себя дома, являясь там, где его вовсе не ожидали.
Однажды вечером, – это было 20 мая. – из лесу по дороге в село Запонорье[6], вышли три человека, вооружённые двустволками; на опушке села они закурили коротенькие трубочки, и, напевая какую-то песенку, достигли упомянутого села и скрылись в усадьбе местного священника. Тут они изловили работника батюшки, который в испуге упал пред ними на колени и умолял отпустить его на покаяние и не убивать.
– Молчи, дурова голова, да слушай, что тебе приказывать будем, – сказал ему Чуркин, поднимая его на ноги.
– Василий Васильевич. будь отец родной, не губи…. У меня жена и детки есть.
– Сказано, не тронем: только слушай команды, – произнес тихо разбойник.
– Приказывай, за тебя в огонь и в воду готов.
– Ступай к батюшке и скажи ему, чтобы он выслал мне четвертную бумажку, да скажи ему, что бы он никому о том не благовестил, а то сожгу.
– Слушаю, сейчас ответ принесу.
– Смотри, с пустыми руками не возвращайся…. Я здесь подожду.
Батюшка в это время отдыхал на постели; услыхав шаги своего работника, окликнул его и спросил:
– Что тебе, Степан?
– Батюшка, встаньте, Чуркин у нас на огороде.
– Что ему нужно? – спросил оторопевший священник.
– Денег у вас просит.
– Каких денег? – ничего не понимая, буркнул батюшка.
– Четвертную бумажку требует: без неё, говорит, лучше не возвращайся, а то сожгу, говорит.
Священник растерялся окончательно: имя Чуркина навело на него панический страх. Слово разбойника «сожгу» окончательно отуманило его; он начал рыться в комодике, достал из него несколько рублёвых кредиток, передал их работнику для подачки Чуркину и сказал ему:
– Ступай, отдай ему эти последние мои деньги и попроси его, чтобы он оставил меня в покое.
Работник вышел.
Чуркин встретил его с улыбочкой, потрепал по плечу и спросил:
– Ну что, принёс?
– Вот, возьми себе; батюшка сказал, что у него больше денег нет.
Чуркин пересчитали» кредитки; их оказалось одиннадцать рублей и, укладывая бумажки в карман, произнёс:
– И за это благодарствую.
– Не взыщи, только и было.
Разбойник вручил работнику за труды двугривенный и, прощаясь с ним, напомнил ему, чтобы он, под страхом смерти, не рассказывал никому о его посещении села Запонорья.
«Ну, слава Богу, гроза прошла», – подумал Степан, осеняя себя крёстным знамением. Долго он глядел вслед разбойникам, удаляющимся, от села по той же дороге, по которой они пришли.
Через