Лишь окрик беспардонный,
Лишь миллионы лиц других!
Сирень скончалась ниц.
От сердца милосердные… Берёзки… Ветви тонки.
И добровольно согнаны на вымокший обрыв!
И падающей осенью листочек похоронки,
И дымка в небе стелется, крик журавлей укрыв…
На авансцене осени… Сестрицы-горемыки?
Нет, это вы несчастные, смотрящие вскользь нас!
Не кровь в траве, вглядитесь-ка, то капельки брусники…
И свет в окне, и взмах руки – всё не в последний раз.
Затерянные в сумерках, последние мадонны,
Им жить да жить, да некуда, прошла пора цветов.
И только купол осени – со звёздами, бездонный…
И вскинувший ладони зал… к овациям готов.
На даче
Во всеуслышанье – безмолвие,
В разверстом слухе и минуты пятятся…
Ночь утопает в мириадах
Уединённых звёздных куп, в сошествии своём.
Забыв, какой сегодня век и что там на календаре,
Какая пятница,
Став на мгновение не существующим повсюду,
Развесив облака бельём,
Я запрокинул взгляд, в мерцающий созвездиями омут неба, вброшенный,
Переиначивал знакомый облик ночи. Мир чистого переживанья тлел…
И леденцы неистовых комет, планет разновеликие горошины,
И ворох бывших, навсегда ненужных и неподвижных, как цветы могилы, дел —
В спираль закручены, вовлечены в великое движение, чумазое!
И плавных птиц высокие потоки заворожили взгляд,
Всегда, всегда вперёд!
Перескочил с созвездья на созвездие мальчишка, по Вселенной лазая,
Переливающийся блеск звезды заветной,
С рук на руки он мне передаёт.
Мы в млечных сумерках, любимые мои, мы вместе живы!
К цветам нетронутым печалью и к восторженным
Мгновенным птичкам – вернулись мы, из мира слёз, утрат, наживы —
В мир, напоённый тишиной вернулись… Кто же мы,
Что с нами стало?! – Беженцы в седые сны времён, осколки
Окна разбитого… Приют, покой не найденный…
Махнув рукой, с букетом роз, исчезла жизнь, лишь скрип двуколки,
Сгорел закат. Остались огненные ссадины.
Посеребрённый колокол луны. И чаепитий всхлёбы.
Лес мелодично утопает в тёплом омуте.
Прольётся звёздный дождь на ветви сна, так искренне, так, чтобы
Душа огромная, как в детстве дальнем, помните?
Накрапывает дождь. Вдруг, тишина, вспорхнула будто,
Укрылась мотыльком под лепестком рутбекии.
Непроницаемо прозрачный и бесстрастный Будда —
Вид сада, маки с чуточкой Моне, и некие
Коленопреклоненные черты: колосья, своды,
Расписанные зеленью и гжель мерещится.
Гудение молитв в траве, окроплены и святы
Листы, под ноты Листа, ждёт природа-резчица,
С июльским придыханием, лишь случая, – узоры
Неповторимой