Теперь он бился пешим, так как под рукой не осталось ни одного свободного коня. Рядом с ним дрался горделивый юноша, вернее мальчик, судя по внешности, принадлежащий к аристократии, в мундире младшего лейтенанта Гордоновского полка. У него то же, что и у полковника, несколько высокомерное мужество, то же презрение к смерти и, наконец, ярко бросающееся в глаза внешнее сходство.
Очевидно, это отец и сын.
Время от времени, не прекращая ни на секунду выполнять свой долг солдата, герцог бросает на сына взгляд, один из тех красноречивых, хотя и беглых взглядов, в которых можно прочесть и страх за его жизнь и восхищение его мужеством.
Сын уже не первый раз бросается вперед, чтобы прикрыть своим телом отца и начальника.
Но полковник неизменно отстраняет его жестом и кричит:
– На место, Патрик! Вернись к своим людям! Воинский долг прежде всего!
Младший лейтенант тоже невредим. И это также чудо, ибо пули, словно ножом, раскроили в нескольких местах его мундир.
В левой руке у него револьвер, в правой – тяжелая шотландская сабля со стальной рукояткой.
В жаркой схватке боя он сталкивается лицом к лицу с капитаном Сорви-голова. Англичанин и француз, смерив один другого взглядом, бросаются друг на друга. Маузер без штыка – единственное оружие француза. Он прицелился и на расстоянии четырех шагов спустил курок. Но в пылу боя он и не заметил, что израсходовал все патроны своего ружья, не оставив даже одного, на крайний случай. Курок щелкнул с сухим треском.
Англичанин тоже выстрелил; это был его последний заряд. Он стрелял почти в упор и все-таки промахнулся.
Капитан Молокососов схватил свой маузер за ствол и, замахнувшись им, как дубиной, обрушил бы смертельный удар на голову шотландца, если бы тот не парировал его саблей. Стальное лезвие разлетелось в куски. Все же шотландцу удалось смягчить удар. Скользнув по его плечу, приклад маузера ударился о землю и разбился у самой казенной[32] части.
Молодые люди, вскрикнув от бешенства, бросили обломки оружия и схватились врукопашную. Их силы равны, равно и ожесточение. Они падают, вскакивают, снова падают на землю, катаются по ней, крепко обхватив и стараясь задушить друг друга.
Вдруг Сорви-голова заметил на земле обломок только что разбитой им сабли. Рискуя искалечить руку, Жан схватил его и, замахнувшись им, как кинжалом, крикнул:
– Сдавайтесь!
– Нет! – зарычал офицер, бешено отбиваясь.
Жан ударил его острием клинка и снова крикнул:
– Сдавайтесь!.. Да сдавайтесь же, гром и молния!
– Ни за что! – истекая кровью, отвечал шотландец.
Видя, что сын упал, полковник поспешил к нему на помощь с поднятой саблей. Казалось, сейчас он рассечет голову капитана Молокососов, который в исступлении, ничего не замечая, все наносил и наносил противнику ожесточенные удары.
Но юный Поль Поттер спас своего друга.
Этот