– Люблю. А что мне еще делать? Не вышивать же. Вот уж что я не люблю. Тоска смертная эти нитки и иголки.
– А Ферруна ты видела?
– Это такой страшный, бледный, как смерть? Видела. Он мне не понравился. У меня от его взгляда все внутри оцепенело.
– Смерть? Ну, возможно. Для врагов. Так вот, он тоже очень любит читать.
– Я знаю, – она укоризненно покачала хорошенькой головкой. – Библиотекари жутко ругались. Он брал книги без спросу и не возвращал, а это запрещено.
Беллатор легкомысленно махнул рукой, не предавая значение подобной ерунде.
– Вообще-то они превышают свои полномочия. Библиотека хоть и считается королевской, но собирали-то ее мы. Вернее, наши предки, Медиаторы. Ну и мы с отцом тоже.
Сестра строго взглянула на брата, не одобряя его несерьезность в этом важном для нее вопросе.
– Брать что-либо без спросу в принципе нехорошо. Пусть это даже, по сути, и наше. Так мы выказываем неуважение служащим нам людям. А не возвращать взятое, чем это ни прикрывай, называется кражей.
Беллатор чуть помедлил, прежде чем отпить вино из бокала.
– По сути, ты права, – он вынужден был с ней согласиться. – Тебе вполне можно быть королевой. Ты будешь мудро править.
Марти потупилась и покраснела.
– Я понимаю, ты хочешь сказать мне что-то приятное. Но лучше не надо. Я видела, как исчез Родолфо.
– Вы с ним хорошо относились друг к другу?
Она печально улыбнулась мудрой улыбкой взрослого человека.
– Мы часто играли вместе, когда были детьми. Потом он решил, что стал слишком взрослым для игр.
Беллатор отметил тонкую дипломатичность, с которой сестра ушла от прямого ответа.
– Понятно. Ты боишься, что тебя ждет такая же судьба, если ты сядешь на трон?
Она села поглубже на стуле и поболтала ногами в воздухе, невольно показав, что она еще только ребенок.
– Нет, не боюсь. Потому что я не собираюсь садиться на трон. Мне не нравится приказывать.
– Ты считаешь, что просить лучше? – удивленно уточнил брат.
Марти вскинула на него ясный взгляд.
– Я считаю, что вежливость лучше всего.
– Ты великий дипломат, сестренка! – искренне восхитился Беллатор. – Кстати, почему ты не обратилась с мучающим тебя вопросом к отцу?
Марти скептически посмотрела на него.
– Как я могла? По сути, я обвинила бы его в своих неприятностях. Это мелко. К тому же отец видит во мне предавшую его Зинеллу и относится соответственно.
– Ты считаешь, что он переносит на тебя свое отношение к ней? – Беллатору не понравилось это предположение. По сути, сегодня он впервые разглядел в сестре не несмышленого ребенка, как привык, а очень умного человека.
– Я не считаю, я вижу, – грустно кивнула Марти. – Порой он смотрит на меня с таким негодованием, что я теряюсь. Мне хочется сказать ему, что я не Зинелла, но это неприлично.
Беллатор внезапно зевнул, не успев сдержать зевок, все же ночь была бессонной, и сестра