Я действительно выделялся. С обратным значением. Не знаю, имя ли определило мою дальнейшую судьбу, но то, что я был странным – это факт, как вы поняли.
Новенькая, приехавшая в Москву из Ленинграда, была потрясающей, на мой тогдашний мальчишеский взгляд. На что сразу же обратили внимание все мои одноклассники, включая всю параллель и даже парней постарше. Длинные, густые завивающиеся платиновые волосы с переливами. Обалденная улыбка и огромные голубые глаза. На самом деле, конечно, глаза были скорее – серые. Но цвет волос и её неизменные яркие кофточки делали те – голубыми. Поэтому, понятное дело, я влюбился по уши, насколько мог семиклассник осознавать это чувство.
Мои родители назвали бы это активизацией адреналина, серотонина и дофамина в моём организме. А для меня, она была причиной моего первого неплатонического возбуждения.
Поначалу я вёл себя, как всегда. Друзей у меня как таковых в не было, если не считать Митьку, но и враги тоже отсутствовали. (Представляю, что было бы со мной, если бы не моя особенность, при моём то имени).
Помню, я подошёл к ней, ожидая, что та не обратит на меня внимания. Опыта общения с девчонками у меня к тому времени было не так много, и тот ограничивался несколькими фразами с одноклассницами. Если не брать в расчёт, конечно, моего классного руководителя Татьяну Васильевну вместе с другими преподавательницами. Поэтому, особо не ведая, что может произойти, набравшись смелости, я подошёл к ней с предложением помочь влиться в коллектив. Иронично – аутсайдер и коллектив. О чём я только думал?
Кстати, тогда я подтвердил ещё одни сомнения на свой счёт. К доске меня почти не вызывали и чаще всего не обращали внимания. После тех случаев на дороге, я догадывался – почему. Но не знал из-за чего это происходило, то ли я сам в тот момент создавал препятствие или вообще безо всякой причины становился совершенно незаметным для окружающих.
К тому времени я догадывался, что «безопасным» и невидимым для остальных я был только в момент каких-то разногласий. Похоже, люди меня видели и воспринимали, когда рядом не было каких-то противоречий. И не важно, кто те начинал – я или совершенно посторонний человек.
Тем утром мне нужно было в этом убедиться. Я должен был узнать, до каких границ распространяется моя невидимость. Поэтому решил убить сразу двух зайцев. Познакомиться с новенькой (с замиранием сердца я думал об этом все утро) и выяснить, увидит ли та меня из-за моего волнения. Если не обратит внимания, значит пределы моей «безопасности» не ограничивались конфликтными ситуациями. Что было бы весьма прискорбно.
Я попытался внезапно вспотевшей ладонью