Пастушья свирель. Антон Кочнев

был мужчиной средних лет с овальным лицом и слегка взъерошенной прической. При разговоре он периодически поправлял очки в тонкой оправе, держался очень уверенно, с некоторой надменностью. Ему очень подходил темно-зеленый кардиган, надетый поверх рубахи, который придавал его интеллигентному образу еще большую колоритность.

      Мы беседовали с Писателем в его кабинете. Под него была переоборудована одна из комнат. Кабинет не был большим, однако являлся очень уютным местом для беседы. Книжные полки были переполнены литературой, и некоторые издания были спрятаны во второй ряд. Стол был заставлен всякого рода канцелярией и бумагами. На стене очень гармонично висела картина с изображением печатной машинки и сигареты, дымящейся в пепельнице.

      – У вас большая библиотека, – сказал я после знакомства и обмена вопросами о положении дел.

      – Да, хотя сколького тут еще нет. На днях доводилось изучать некоторые труды, в которых доказывалось, что до наших дней не дошло огромное множество великих авторов и произведений. Э-э, – Писатель немного заикался, – варвары, церковь, пожары уничтожили их. Как знать, правда это или лишь домыслы, рожденные в воспаленных умах гонщиков за сенсацией.

      – Вероятно, что доля истины в этом есть, ведь человек с поразительным рвением стремится разрушать.

      – К несчастью, вы правы. Впрочем, это недостаток обывателя. Тот, кто создавал, знает каких трудов стоит сотворить хоть что-то, и никогда не станет уничтожать сделанное или начатое другим, – стал вовлекаться в разговор со мной Писатель.

      – Кстати, ваша прошлая работа была по достоинству оценена в наших кругах, – воспользовавшись моментом, сказал Академик.

      – Благодарю. Вы знаете, как я тщеславен, поэтому похвала как бальзам на сердце, – попытался пошутить Писатель.

      – Тщеславные люди, как правило, очень целеустремленные, ведь жажда признания для них сродни глотку воздуха в тонущей подводной лодке, – замечаю я.

      – Хорошая метафора. Очень точная в нынешнее время. А, на ваш взгляд, когда мы начали тонуть? – полюбопытствовал Писатель.