Мэгг перевела дыхание, чтобы ответить спокойно. Какой смысл доказывать матери, что все те претенденты, о которых она говорит с таким восторгом, или непроходимо глупы, или напыщенны и не видят дальше своего носа, или думают о нарядах больше, чем женщины? Зачем ей эти люди? У нее имеется жених, и пора с ним воссоединиться.
– Я и смотрю вперед, мама. Я хочу выйти замуж за Артура. В конце концов.
– Я не позволю тебе ввязаться в эту авантюру! – перешла на повышенные тона леди Ливермор.
– Я совершеннолетняя. – Мэгг умела настаивать на своем. – И у меня есть наследство бабушки и те деньги, что оставил лично мне папа. Если ты откажешься мне помочь или попытаешься запретить – я все сделаю сама, но, мама, ты же не заставишь меня пройти через все это одну? Ты же не бросишь свою дочь?
Леди Белинда всхлипнула и приложила к глазам платочек.
– Конечно, нет, дорогая. Завтра же отправляемся в Лондон, и, клянусь памятью твоего отца, моего любимого Филиппа, не пройдет и месяца, как ты уже будешь на пути к своему Артуру.
– Я прикажу готовиться к переезду в Лондон, – Мэгг отложила салфетку и встала из-за стола. У нее получилось!
Впрочем, особых трудностей при разговоре с матерью Мэгг не предвидела. Трудности начнутся теперь. Но она все преодолеет. Ради Артура.
– Иди, распорядись, – махнула рукой леди Белинда. – Хоть я никогда и не одобряла этого Мэдлока, но раз уж ты его так любишь…
– Именно, мама, я его люблю.
Глава 3
«Счастливица» вошла в устье Темзы на рассвете. Солнце только-только показалось над горизонтом, и вокруг стоял густой туман, постепенно наливавшийся золотом. Затем туман поредел и рассеялся, открыв серую гладь реки, снующие по ней лодки, парусники в порту. Похоже на Клайд – и непохоже; город, стоявший на Клайде, Рэнсом любил, а этот – ненавидел всем сердцем.
Нет, Лондон не сделал ему ничего плохого. Но так получилось, что все темные и тяжелые мысли оказались связаны именно с ним. Воспоминания об отце, о матери, о том, что им принадлежало ранее и что было у них отнято, – все это Рэнсом прекрасно знал. Родители не считали нужным скрывать от единственного и любимого сына подробности семейного скандала, который заставил наследника графа Сильверстайна покинуть Лондон и никогда больше не возвращаться к своему высокомерному отцу. Ни слова за многие годы, ни строчки. Рэнсом никогда не видел деда, но не любил его – как тщательно взлелеянный образ зла. Дед был злом, о да. Чуть-чуть поменьше дьявола, чуть-чуть побольше нечистого на руку купца. Рэнсом и презирал его, и ненавидел. Он не мог знать, каков граф Сильверстайн на самом деле, однако видел печаль отца, который столь многое потерял. Хотя отец утверждал, что немногое и что гораздо больше приобрел. С этим Рэнсом не мог не согласиться: счастливее пары, чем мать и отец, он не видел никогда.
А теперь нужно встретиться