– Ну, – послышался сипловатый тенорок, – господа литераторы, а для меня найдется экземплярчик?
Егор повернулся и увидел перед собой знаменитого кинорежиссера Сергея Степанкова, рослого, седоусого, мощного, настоящего барина – и по родословной, и по образу жизни. Повеяло настоящим: мехами и дуэлями. Егор с удовольствием обозрел погрузневшую, но все еще атлетическую фигуру Степанкова и без трепета взглянул ему в глаза. Отец режиссера, один из главных поэтов страны, переживший смену всех советских вождей, скончался лишь недавно, самую малость не дотянув до векового юбилея, и Степанкову, точной копии отца, в ближайшие двадцать лет ничего не грозило.
– Конечно найдется, Сергей Михайлович, – еще шире улыбнулся Плоткин.
Степанков оперся одной рукой – красивой, с перстнем на мизинце – о стол, а другую сунул в карман. Одет он был подчеркнуто просто, в какую-то полуспортивную черную куртку на «молнии» и ношеную голубую тенниску, но в этом и заключался своеобразный шик, дающий возможность подчеркнуть, во-первых, свое отличие от простых смертных, вынужденных подчиняться общепринятым нормам и ходить на официальные мероприятия в строгих костюмах, а во-вторых, лишний раз напомнить о своей принадлежности к творческому миру, имеющему свои особые привилегии.
– Егор, а что же ты ни разу ко мне в гости не зайдешь? – промурлыкал Степанков в усы.
– Э-э… – замялся Егор. – Вы как-то не…
– А ты по-простому, – подмигнул Степанков. – Взял да и зашел. Адрес, думаю, знаешь.
Предложение было таким неожиданным и заманчивым, что Егор на время забыл свои переживания. Степанков был маршалом российской режиссуры и, как ни странно, большим и самобытным художником. Просьба зайти означала, ни много ни мало, предложение о совместной работе, о чем мечтает каждый автор, от начинающего до прославленного, и пренебречь ею было бы немыслимо.
– Знаю, конечно, Сергей Михайлович, – выпалил Егор.
– Ну и славно, – кивнул Степанков. – Буду рад угостить тебя нашей семейной настойкой. Посидим, побалакаем о том о сем. Ты как, принимаешь?
– Конечно…
– Значит, договорились.
Егор подписал книгу, вручил Степанкову. Тот, не читая, сунул книгу под мышку, сощурил карие, с бесовскими огоньками глаза. Сбоку надвинулась камера, и он на минуту о чем-то задумался.
– А что это ты бледноват? – спросил он вдруг Егора. – Не болеешь, часом?
– Нет, – отозвался Егор. – Заработался немного, оттого, наверное…
– Дорогой мой, – задушевно и нараспев сказал Степанков, – помни: здоровье прежде всего! Оно, конечно, древние правильно говорили: через тернии к звездам. Но ведь можно до них и не долететь, сорваться на полпути. Так что береги себя, ты нам всем еще понадобишься.
– Спасибо, Сергей Михайлович, – сказал Егор. – Я обязательно учту ваш совет.
– Учти, учти. А с визитом не тяни. Я на той неделе в Италию собираюсь, так что имей в виду.
– Да, я все понял.
– Ну и прекрасно, раз понял.