– Через три дня балы, – грозно сообщила королева. – Изволь посещать все. Эльфы обязаны праздновать, такова моя воля.
– Смиренно соглашаюсь, – рассмеялся Кэльвиль. – Я, смешно признаться, отвык от долины! Здесь все иначе, столько новых построек, очень уютно. А ты будешь на балах? Со всей семьей?
– Да, придется, – вздохнула королева. Чуть помолчала и оживилась: – А-Тисы приедут, у них милая дочь.
Мастер тяжело вздохнул, явно теряя интерес к беседе. Взялся изучать угли в очаге, слушая перечисление гостей. Ольви принесла маленький столик, поставила на него чайник. Сбегала в кладовку и нашла замечательные меховые тапки. Когда она вернулась, гость выглядел еще более задумчивым.
– У тебя ничего не получилось с Жасом, – осторожно напомнил Кэльвиль королеве. – Неужели я, по твоему мнению, более податлив?
– Просто потанцуй, – недовольно фыркнула Сэльви. – Ну как с вами затевать интриги? Кэль, тебе вредно безудержно увлекаться воспитанием учеников, только чтобы не думать о прошлом. И вообще это неправильно. У тебя дочь, вы не виделись столько лет!
– Это верно, но ты-то…
– Ты не Жас. Тебе не нужны рыжие ведьмы, – понадеялась мама. – Ну хоть того, немного поулыбайся девушкам! Мне иногда кажется, ты тепло и внимание даришь только попавшим в беду. Это неправильно. Вот посиди, сам погрейся у нас. Хочешь, я пирогов с зайчатиной испеку, как тогда, в нашу первую встречу? Ох, не получится! – Сэльви расстроилась. – Завтра короля Ронига принимать… до рассвета побреду во дворец этот недоделанный, королевой работать.
– Я могу пироги затеять, – предложила Ольви, отчего-то смущаясь. – С зайчатиной. Только начинку пусть Ли добудет, мне некогда.
Мастер задумчиво улыбнулся и пообещал лично выловить зайца. Завтра утром, как только его признают здоровым. Пристально глянул в лицо Ольви, рассмотревшей наконец, что глаза у Кэльвиля бархатно-серые. И от их взгляда становится неспокойно: то ли грусти на дне многовато, то ли задумчивости.
– Раз королева занята, принцессе придется будить гостя, – сообщил мастер, ставя кружку на столик и нагибаясь за тапками. – У твоей дочери, Сэльви, удивительные глаза. Предрассветные. Уже не мамина черная глухая ночь, в глубине синева утра играет. Ольви, проводи-ка меня в гостевую комнату. Боюсь, вы с мамой меня допьяна залечите, если не сбежать вовремя.
– Ольви, ты какое вино брала для заварки? – забеспокоилась королева.
– Сладкое ажарское, «Поздняя роза», – пожала плечами дочь, выбираясь из замешательства. – Оно пряное, но легкое. У нас много вин, господин Кэльвиль. Вы только скажите, я подберу…
– Вот еще, все портить, – возмутился гость, забирая со столика кружку и чайник. – В этом доме меня все зовут Кэль – и ты зови так же. Ольви, ты не любишь охоту?
– Я люблю лес.
– Понимаешь, хотелось уточнить,