– Земные поклоны нынче отменены, – сказал он со вздохом. – И это не самое важное новшество.
– Простите, – отвечал Стас, вовсе не имея в виду просить прощения.
– Мне про вас говорили, – сказал отец Глеб. – И я должен сказать, что мне брать на свой приход такого проблемного чтеца не очень приятно.
– Почему вы думаете, что я проблемный?
– Давайте не будем играть в прятки, Станислав, – сказал отец Глеб нервно. – Я и без того хожу под контролем наших ревнителей, и мне совсем ни к чему усугублять свое положение сослужением скандального чтеца.
– И в чем заключается моя скандальность?
– Вы сами знаете, – махну рукой батюшка. – Ваша скандальность заключается в пятнадцатилетнем сроке заключения, отбытом вами от звонка до звонка! И это значит, что внимание к моей персоне не просто удвоится, упятерится!
Стас пожал плечами.
– Простите, – сказал он. – Но разве то обстоятельство, что я выжил после всего этого, не говорит в мою пользу?
– Не говорит, – фыркнул батюшка. – Я, конечно, ничего предпринимать не буду, но уж и вы извольте сдержать свои порывы, если они у вас имеются. Тише воды, ниже травы!..
– Я понимаю, – кивнул Стас миролюбиво.
– И потом, что это еще за целибат? Католики во всем мире уже отказались от целибата, а вы тут нам демонстрируете!
– Я ничего не демонстрирую, – тихо отвечал Стас. – Так получилось.
– Если вы хотите жить нормально, вы должны отказаться от своего обета!
– Вы же понимаете, что это невозможно.
– Все возможно, – махнул рукой отец Глеб. – Подадите прошение на имя епископа, он даст резолюцию… Сейчас это просто.
Стас не ответил. Он не считал этот вопрос простым, но спорить тоже не хотелось.
– Читать только то, что мы выделили, – строго напомнил отец Глеб. – Вполне достаточно.
– Сколько у вас служба длится? – спросил Стас.
– Полтора часа, – отвечал Глеб. – И это кое-кому кажется излишним. Так что, вот соединимся в экстазе с остальными христианами, и того не останется.
Стас хмыкнул.
– Значит, вы все же против?
Отец Глеб вскинул голову.
– Вы, что, сразу на меня компромат собирать стали?
– Пытаюсь сориентироваться, – сказал Стас. – Мне особенно трудно представить, как вы трактуете существование Домов Любви. Отец Феоктист, как я понял, их просто игнорирует, вроде бы их и нет.
– Правильно делает, – отвечал отец Глеб, поднимаясь. – А я так и вовсе на открытии читал молебен о преумножении любви.
– Уверен, что она сразу же и приумножилась, – сухо заметил Стас.
– Все, – довольно резко оборвал его отец Глеб. – Начинаем службу.
– Конечно, – кивнул Стас и склонился. – Благословите, отче!..
16
Опыт чтения на русском языке у него был, так что службу он отчитал на ряду, разве что позволил себе при заключительном чтении Трисвятого, которое осталось в память о молитвах первого часа, прочесть «Отче