Мы начали с «Оптимистической трагедии». Матросы-анархисты окружили комиссара в кожаной тужурке и со скабрезными шуточками начали домогаться «комиссарского тела». Комиссар же, с революционным задором и передовым марксистским мировоззрением, пытался склонить несознательную «братву» встать под знамёна Мировой Революции! Но «братва» пыталась склонить его совсем к другому! И тянула к нему свои несознательные поганые клешни, чтобы надругаться над светлыми идеалами Борьбы с мировой буржуазией в планетарном масштабе! И когда, гаденько ухмыляясь, анархист-насильник попытался приобнять комиссара и слиться с ним в экстазе, то получил заряд свинца в живот из игрушечного, но весьма похожего на настоящий нагана. Под оглушительный грохот выстрела, произведённый нашим «шумовиком» за сценой с использованием приспособления, известного нам всем с детства, как «пугач». Выстрел был – что надо! Насильник, согнувшись пополам, рухнул к ногам комиссара! А несознательная «братва» отхлынула назад и на вопрос: «Ну, кто ещё хочет комиссарского тела?!» – отвечала резко отрицательно. А потом, быстро приведя в порядок свой расхристанный внешний вид, строилась в шеренгу, вытянувшись по стойке «Смирно»! Изображая при этом полную готовность биться до победного конца с гидрой мировой контрреволюции! Потом, повернувшись по команде налево, мы строевым шагом покинули сцену под шквал аплодисментов! За кулисами нас встречала восторженная директор клуба, со слезами на глазах она сжимала в руках сценарий, и было понятно, что она во время нашего выступления пряталась в кулисах и оттуда пыталась нам подсказывать текст, в случае, если кто-нибудь его забудет. Первая часть выступления была закончена! Антракт!
XXXII.
Вторая часть, «Мореходное училище миллион лет до нашей эры», требовала основательной подготовки, как актёрской, так и технической. Поскольку миллион лет до нашей эры древний человек, возможно, ещё и не говорил фразами, заменяя всю нужную словесную информацию уханьем, аханьем и рычанием, то мы не стали изобретать какой-нибудь «древний мезозойский» язык, а перешли на пантомиму, сопровождаемую всяческими доисторическими воплями. Сценические костюмы были представлены разнообразными меховыми изделиями, принесёнными из дома «ленинградцами», да ещё парой тулупов, в которых курсанты стояли в карауле на улице, охраняя бассейн зимой. Тулупы выворачивались мехом наружу и вполне могли сойти за