– Нет, оно осталось в деревне с прошлого воскресенья. – Она пожала костлявыми плечиками. – Дадут там что-нибудь. У Камиллы полно всякого тряпья.
– Не в этом дело. Сначала нам еще надо доехать, а в «ягуаре» печка то работает, то нет. Не хватало только, чтобы ты свалилась мне на руки с воспалением легких.
– Прости.
Но в ее голосе не слышалось ни малейшего раскаяния. Ноэль, подавив досаду, раздвинул дверцы стенного шкафа и стал рыться в его плотно утрамбованном содержимом. Наконец он нашел то, что искал: старое-престарое мужское пальто из толстого темного твида с выцветшим бархатным воротником и на подкладке из потертого кроличьего меха.
– На вот, – сказал он. – Можешь пока надеть.
– Ух ты!
Амабель пришла в восторг, но не от его заботы, как он отлично знал, а от пальто, такого великолепно старого, выцветшего. Она вообще обожала старье и тратила уйму времени и денег у антикварных прилавков на Портобелло-роуд, покупая какие-то обвислые вечерние платья тридцатых годов или ридикюли из бусин. Теперь она взяла у него из рук это заслуженное старинное одеяние и просунула руки в рукава. Конечно, она в нем утонула, но подол все-таки по полу не волочился.
– Какая дивная вещь. Откуда она у тебя?
– Это пальто моего деда. Я успел прихватить его из маминого шкафа, когда она продавала лондонский дом.
– А можно мне взять его насовсем?
– Насовсем нельзя. Но можешь носить до понедельника. Гости на скачках от изумления в обморок попадают, но зато им будет о чем языки чесать.
Амабель завернулась в пальто плотнее и рассмеялась, не столько над его остроумным замечанием, сколько от удовольствия ощутить себя одетой в пальто на меху. И при этом стала так похожа на жадного, вороватого ребенка, что Ноэль сразу ощутил желание, которое при обычных обстоятельствах тут же и удовлетворил бы, затащив ее в постель. Но сейчас не было времени. Это пришлось отложить на потом.
Дорога в Уилтшир оказалась хуже, чем он предвидел. Не переставая лил дождь, машины на магистралях, ведущих из города, двигались в три ряда со скоростью улитки. Но вот наконец они выбрались на шоссе, и можно было немного прибавить газу, а мотор оказался настолько любезен, что не застучал, и даже печка хоть и не в полную силу, но работала.
В начале пути они болтали, потом Амабель умолкла.
Ноэль решил, что она уснула, как всегда в таких случаях, но потом краем глаза уловил какую-то возню рядом на сиденье. Значит, она не спит.
Он спросил:
– Что там у тебя?
– Хруст какой-то.
– Хруст? – Ноэль сразу испугался, вообразив, что это неполадки в моторе и сейчас вспыхнет пламя. Со страху он даже немного сбавил скорость.
– Ага. Шуршит. Ну, знаешь, как будто бумага.
– Да где?
– В пальто где-то. – Она снова пощупала полу. – Тут в кармане дырка, – наверное, что-то попало под подкладку.
Ноэль вздохнул с облегчением и снова разогнал машину до восьмидесяти миль в час.
– Я уж думал, мы сейчас загоримся.
– Я