Смотреть было особо не на что, кроме расплывающейся по пуленепробиваемому стеклу двери кровавой кляксы, образованной хилым мозгом спортсмена, вылетевшим из головы под воздействием пули из «СВД».
– Гля, и правда майор из комитета был, Штирлиц сахариновый, – задумчиво сказал пингвин и вздохнул, будто жалея, что не может стать дельфином. – Как червяк ни копался, а на крючок попался.
– Что делать? – всполошился Гена. – Стоим тут как недокуренные окурки!..
– А ничего. Кто у вас тут клирингует?
– Роза…
– Она приберет дурачка и подберет отходы, а мы отопьем глотов из чашки, и будем в компьютерную глубину экрана пялиться и ждать серьезную рыбу…
– Войти можно? – спросил бархатный баритон.
– Крупная рыба? – прошептал Тей.
– Входите, – скорчил Любимому грозную рожу пингвин.
– Я чего пришел, – Эрик Картман помахал извлеченной из кармана белого халата колбой, – вы еще чемодан не вскрывали?
– Нет, а что?
– И не вскрывайте, – доктор поставил колбу на стол, вынул три мензурки и водрузил туда же. – Там технология летающих кофеварок, служащих гиперприводами таймфагов…
– Мы не будем открывать чемодан, – заверил пингвин.
– Надеюсь на вас, – Картман вышел.
– Это же джек-пот! – прошептал Гена. – Мы станем всемогущи!!!
– Гена, а ты не думал, что, когда ты представитель высокоразвитого мира и можешь повелевать теми, кто примитивнее и слабее тебя, – это замечательно. Но что делать, когда появляются те, кто могущественнее тебя и ты оказываешься для них всего лишь приправой к главному блюду?
– Не думал, – виновато вздохнул Гена.
– Так выброси этот чертов таймфаг из головы и займись делом! Не случайно сам Владимир Котельников…
Две красавицы продефилировали рядом с говорившими, бросив на них игривые взгляды. И, хотя собеседники достигли половой зрелости, обсуждаемая ими тема была важнее любых красавиц. Красавицы, плюнув на пол, ушли. Где-то за стеной послышался их визг и шлепки мокрой тряпкой по силиконовым прелестям.
– Я вас отучу харкаться, верблюдихи резиновые!!! – прокричал грубый женский голос и снова все стихло.
– Может выпьем? – поежился Гена.
– Выпьем, – пингвин деловито разлил по мензуркам из смеси осмия и иридия, – за Крым во всем Крыме!
Выпили. Думали каждый о своем, и только Гена – о чужом чемодане, положив свой взгляд под стол.
В двери деликатно постучали, и внутрь заглянула работница ОАО «РЖД»:
– Вас тут только трое? Не возражаете, если в следующей серии мы подселим к вам ещё четверых? Совсем ненадолго, часа на три, не больше, – она непринужденно встряхнула обнаженной грудью.
– О чём вы говорите? – спросил пингвин.
– Нужно разместить больных Омской психиатрической больницы до Куйбышева. У них там, в санатории, по правительственной программе