– Я предупреждал, – Саблин выхватил саблю и двумя точными движениями превратил тучного в двуногого.
Призраки в панике бежали, бросив утраченные конечности. Пулеметная очередь за окном из капель дождя прозвучала внезапно для всех. Длинная черная машина остановилась рядом. Из машины вышли три курящих офицера СС, раскрывшие над собой зонты.
– Немцы в городе, – прошептал сапер, снова прикуривая динамит.
– Я-я, даст ис фантастиш, – выдал Саблин.
– Diese Vertreter der parasitären Lebensformen3, – выдал оберфюрер, кивнув на троицу.
– Я-я, даст ис фантастиш, London is the capital of Great Britain, table, pencil, green, potato, – частил старлей.
– Hello, you English scouts4?
– Командир, чего это он базарит? – вполголоса спросил сапер.
– Про английское посольство спрашивает.
– А-а, там, – сапер показал рукой, незаметно бросив в открытую дверь динамит, – там оно. Туда езжайте.
– London is the capital of Great Britain, – махнул рукой в ту же сторону лейтенант.
Нацисты, переглянувшись, отдали знак уважения, вскинув правую прямую руку вверх, выше горизонта и сели в машину.
– Пригнитесь, – скомандовал Сашка.
Машина проехала полквартала, прозвучал глухой взрыв, стекла брызнули во все стороны, пламя охватило мрачное творение сумрачного тевтонского гения.
– Не забывайте, падлы, Сталинград! – сказал Сашка.
– Болезнь измотала дряхлое тело Рейха и приказала долго жить, – Саблин снял фуражку и перекрестился. – В очень давние времена в моей Америке мастер Йода хорошо сказал про это.
Потом поднял выброшенный взрывом старый потрепанный портфель из бежевой кожи.
– А теперь вперед, – скомандовал он.
– А испанца так и оставим?
– Разрешаю взять на память глаз и бегом.
– Слушаюсь!
Сапер вытащил из сапога испанца нож, вынул им из глазницы глаз, спрятал его в оранжевую коробочку из-под аспирина UPSA и пинками погнал вслед за Саблиным неопределившегося Сергея. Клавка-буфетчица, невысокая, приземистая женщина с огненными волосами и веснушками, спрятанными под стойким макияжем, вынырнула из подворотни дряхлой пятиэтажки и, звучно сопя, воровато собирала в жестяное ведро разлетевшиеся от взрыва дойчмарки.
– А денежки-то я приберу, нечего им тут валяться, – по памяти цитировала классика она.
К ней, поблескивая стальными зубами, подошел кот, похожий на отощавшего кота Бегемота.
– Теть, дай денежку, а? – нагло сказал он. – Жрать охота, от кваса уже в кишках бурчит, а так хочется двойной хот-дог и три салфетки.
– Иди травки покушай, паршивец, – буфетчица потрясла ведром, утрамбовывая добычу. – Будешь знать, что критикой не прокормишься, паразит, – она подумала было пнуть кота, но посмотрев ему в глаза, шарахнулась и кинулась обратно в подворотню.
– Клава, значит, – кот достал блокнот и оранжевую ручку DYNABRADE, – запишем для памяти. Клава, хм… – напротив имени появился маленький могильный