– Хотите, покажу осколок?
С эмалированной чашечки пинцетом он подхватил крошечный кусочек окровавленного металла.
– Хотите на память?
Павла удивила несоизмеримость страданий с микроскопической величиной стального комочка.
– Вы будете жить сто лет, – торжественно проговорил хирург и вздохнул. – Три миллиметра отделяли вас от верной смерти…
Здоровой рукой Павел взял осколок, повертел в пальцах:
– Я думал, в меня влетела по крайней мере пудовая болванка… Как вас зовут, доктор?
– Военврач Гринберг.
– Спасибо вам, товарищ военврач… Скажите, мне долго лежать?
Гринберг почесал кончик носа.
– Раны тяжелые… Но все зависит от вас.
Действие хлороформа стало проходить. Тупая саднящая боль пришла откуда-то из желудка и вцепилась в позвоночник.
– Девочки! Морфий! – как бы из тумана донесся голос Гринберга.
…Через неделю Павла снова навестил Ростовский. Он привез на этот раз портативный кинопроектор, загадочно произнес:
– Я вам покажу прообраз смерти, которая едва не коснулась вас.
Он опустил черную маскировочную штору, включил проектор. По белой стене запрыгали кадры, снятые при сильном замедлении. Показалась толстая броневая плита. Вращаясь, к ней приблизился тупоносый снаряд, сплющился и стал быстро раскаляться. Игольно-тонкая струя проникла через металл, рассеяв массу осколков и искр.
– Похоже?
– В точности! Как вам удалось такое воссоздать?!
– Ну, в лаборатории это просто. По вашему докладу я составил примерное описание кумулятивного оружия. Генерал Воробьев поручил поднять все справочники и другие источники. Мы перебрали заводы в рейхе и оккупированных странах, где немцы могли наладить его производство. Фактически они смогут делать его где угодно. Генерал вошел с ходатайством в генштаб. Бойцам и командирам, партизанским отрядам и разведчикам в тылу врага послана ориентировка на новое оружие… Как видите, поиск начался. Вплотную этим оружием придется заняться вам, дорогой Павел Михайлович.
– Разве я могу сейчас?… – проговорил Клевцов с досадой.
– Э-э, друг мой, расхолаживаться несоветую. Помните, Вольтер сказал: «Работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока и нужды». Чтоб вам не томиться в безделье, буду держать в курсе дела.
Павел растроганно сжал гладкую руку профессора.
– Если бы вы знали, как плохо без работы!
– И еще мы решили, что вам надо потренироваться в немецком языке, чтобы вы его совсем не забыли. Возможно, это вам скоро понадобится.
– Но я сейчас не могу писать.
– И не надо. Набирайтесь сил. А заниматься с вами станет одна милейшая женщина. Она придет завтра.
«Все равно лучше Ниночки не найти», – подумал о жене Павел.
Незадолго до отъезда на Воронежский фронт Нина