Но нет, официанты продолжали принимать заказы, клиенты болтали, посетители веб-сайтов пялились в экраны своих смартфонов. Весь мир продолжал жить своей жизнью, не обращая внимания на пожар, разгоревшийся за их столиком.
Так же как и Рауль.
– Ну, и как вам понравился Рим?
Лидия хотела сказать, что город прекрасен, но вместо этого выдала правду.
– В этот раз мне хотелось бы полюбить его.
– Это хорошо. – Рауль расслабленно откинулся на спинку стула, продолжая искать решение. Как заставить ее заговорить о Бастиано, не задавая прямых вопросов.
Она держалась очень формально, очень по-английски. Один неверный ход, и ему пришлось бы наблюдать, как, бросив на стол салфетку, она возвращается в отель.
К тому же она не флиртовала.
Совсем.
Не играла со своими волосами, не наклонялась вперед, не делала никаких загадочных намеков.
И в то же время была сексуальна.
Чертовски сексуальна.
Он почувствовал возбуждение.
«Тебе во что бы то ни стало нужно получить информацию», – напомнил себе Рауль, пытаясь вернуть внимание к разговору.
– Сколько вы здесь собираетесь пробыть?
– До воскресенья. Две ночи, – ответила Лидия. – А вы?
– Я здесь по делам.
Через час он должен встретиться с Алимом и его командой, а потом заглянуть в один из своих римских отелей. Времени в обрез.
Но Бастиано упускать нельзя.
– Когда вы уезжаете? – спросила она.
– Когда закончу с делами. – Его самолет заказан на шесть вечера. Но он никогда не делился столь приватной информацией за пределами своего круга. – Значит, вы и прежде бывали в Италии?
– Да, когда училась в школе. Вряд ли мое тогдашнее настроение позволило оценить его по достоинству.
– Где вы были?
– В Риме, Флоренции и Венеции.
– И какой город вам понравился больше?
Лидия на мгновение задумалась.
– Венеция.
– А меньше?
О, это как раз легко, ей даже не пришлось думать.
– Венеция.
Рауль понял.
И это так его поразило, что он даже забыл, к чему собирался привести разговор.
Он подумал о Венеции, городе, который любил и где теперь его дом.
Но Рауль не обмолвился об этом.
А когда она взглянула на него, то была награждена улыбкой, постепенно расцветающей на его губах.
А эта улыбка – редкий и искренний дар. Лидия увидела, как растянулись четко очерченные губы, блеснули белизной зубы. Однако настоящая красота таилась в его глазах, проникая настолько глубоко, что она почувствовала: спрятаться не получится.
Впрочем, Лидия не очень-то и стремилась.
– Венеция, – заговорил Рауль глубоким, резонирующим голосом, – может быть самым одиноким местом в мире.
– Да, – призналась она.
Ей словно опять стало семнадцать, и она шла одна вдоль Гранд-канала, всем сердцем желая полюбить этот город.
Конечно, почти каждая школьница, путешествуя