– Что тебе нужно? – Спокойный голос задал мне прямой вопрос.
Старику нечего было опасаться – я был перепуган за двоих.
– Ты ударил ножом моего друга, Загребущий.
Он остановился. Глаза как-то странно блеснули.
– Черный Отряд?
Я кивнул.
Он смотрел на меня, задумчиво щурясь.
– Лекарь. Ты отрядный лекарь по прозвищу Костоправ.
– Рад познакомиться. – Уверен, в моем голосе было больше силы, чем в теле.
«И что же мне теперь делать?» – подумал я.
Загребущий распахнул плащ. В мою сторону метнулся короткий клинок. Я отпрыгнул, распахнул полы плаща, еще раз увернулся и попытался выхватить свой меч.
Загребущий замер. Его глаза встретились с моими. Мне показалось, что они становятся все больше, больше… Я проваливался в два серых колодца… Уголки его рта шевельнулись в улыбке. Он шагнул ко мне, подняв меч…
И внезапно застонал. На его лице отразилось полнейшее недоумение. Я стряхнул его чары, отступил, принял оборонительную стойку.
Загребущий медленно обернулся, вглядываясь в темноту. Из его спины торчал нож. Взятый завел руку за спину и выдернул. С губ сорвался стон. Загребущий пристально посмотрел на нож и запел, медленно выговаривая слова.
– Шевелись, Костоправ!
Это же заклинание! Вот болван! Я позабыл, с кем имею дело. Мой меч нанес удар.
В то же мгновение из темноты возник Ворон.
Я посмотрел на труп:
– И что теперь?
Ворон опустился на колени, вытащил из-за пояса другой нож – с зубчатым лезвием.
– Кто-то предъявит права на сокровища Душелова.
– Он взбесится.
– Собираешься ему все рассказать?
– Нет. Но что делать с добычей?
Бывали времена, когда Черный Отряд процветал, но богатым он не был никогда. Накопление богатств – не наша цель.
– Какая-то сумма мне пригодится, рассчитаюсь со старыми долгами. А остальное… разделите между собой. Отправьте в Берилл. Поступайте как знаете. Не возвращать же все Взятому.
– Дело твое, – пожал я плечами. – Я лишь надеюсь – Душелов не подумает, что мы перешли ему дорогу.
– Правду знаем только я и ты. Я ему не скажу.
Он смел снег с лица старика. Загребущий быстро остывал.
Потом Ворон пустил в ход нож.
Я врач. Я ампутировал конечности. Я солдат. Я видел залитые кровью поля сражений. И тем не менее меня замутило. Как-то неправильно, когда мертвецу отрезают голову.
Ворон спрятал наш кровавый трофей под плащ. Его не тошнило.
На обратном пути я спросил Ворона:
– Кстати, а почему мы вообще за ним отправились?
Помолчав, Ворон ответил:
– В последнем письме Капитан просил покончить с этим делом, если выпадет такая возможность.
Когда мы подошли к площади, Ворон сказал:
– Иди наверх