– Да вон они, командир! – во всю глотку заорал офицер, возглавлявший последнюю группу отходивших. – На подводах и строем! Не менее батальона!
– Неужели сняли заслон?!
– Не положено! Заслоны еще на холмах.
– Выясним, Бонапарт, выясним…
– Слушай, парень, – скомандовал Громов водителю. – Заверни-ка ты в переулок. Подождем еще минут десять. Что-то мне в этой истории не нравится.
– На том берегу всего лишь заслон, и все? – ошарашенно спросил водитель, пораженный тем, что он услышал.
– Если он действительно есть.
– Значит, уже сегодня на том берегу Днестра будут немцы?
– И румыны – тоже, – мрачно уточнил заросший грязной щетиной солдат, подошедший прикурить. – Севернее города они и так уже на мелководье плещутся. Еще вчера вечером вклинились. А туда дальше, – махнул рукой на юг, – они давно на левом берегу реки. Так что, братки-браточки, самый раз уколдошиваться отсюда, пока в мешок не сунули.
– Ну ты, паникерша в обмотках! – прикрикнул на него водитель, косясь на сошедшего с мотоцикла Громова. – Никаких «мешков» не будет, понял?
– Мне что? Спросили, я ответил.
– Лучше скажи, как они там вообще… неужели в наглую прут?
– Завтра сам увидишь, – не мог простить ему своей оплошности пехотинец и, так и не дождавшись огонька, попросту забыв о нем, побежал догонять своих.
Лавируя между повозками и машинами, мотоцик-лист с трудом пробился через переезд и начал медленно отъезжать от моста по дороге, ведущей вдоль железнодорожного полотна, чтобы где-то там подождать его.
Громов видел, что Мария все время оглядывается и как будто хочет что-то крикнуть ему. И хотя крикнуть она так и не решилась, Андрею все же показалось, что они расстаются навсегда, что должно произойти нечто такое, что сделает их встречу невозможной. Был момент, когда он еле сдержал себя, чтобы не побежать за мотоциклом.
Тем временем позади, у моста, неожиданно раздались выстрелы. И сразу же кто-то в конце колонны закричал: «Немцы! Братки, это же немцы, только в нашей форме!»
«Вот это оно и есть!» – со странным облегчением сказал себе Громов, найдя наконец объяснение тому предчувствию, которое все утро не покидало его.
Услышав панический крик: «Немцы!», десятка два проходивших рядом бойцов рванулись в пылившийся рядом переулок, но, выхватив пистолет, лейтенант бросился им наперерез.
– Назад!
– Куда это назад! – огрызнулся какой-то сержант.
– Туда, к мосту! За мной! – и, понимая, что пробиться через паникующую колонну будет трудно, метнулся к ближайшей калитке.
Он не видел, все ли красноармейцы подчинились его приказу, но топанье нескольких пар ног позади себя все же слышал. Поэтому, прорываясь через двор, мимо заскулившего от страха пса, Громов не оглядывался, а лишь жестко повторял:
– К мосту! Там прорвались немцы! К мосту!
В соседнем переулке, у разнесенного снарядом дома, он увидел облепленную солдатами повозку. Среди