Глава третья
Синие тени в красной комнате
Тряся тщедушного чухонца-привратника, как яблоню, Глафира задавала ему вопросы и требовала немедленного ответа. Вопросов у нее было много: куда уехала ее высокоблагородие госпожа подполковница? когда она вернется? где ключи от конюшни и каретного сарая? есть ли сейчас лед в леднике? почему он, нанятый в услужение, спит целый день на сундуке в прихожей и ведать ничего не ведает?
Чухонец, плохо понимавший по-русски и за пять дней пребывания в особняке архитектора Земцова привыкший к совершенно безмятежной жизни, наконец, сообразил, в чем дело и кто такая Глафира. Он безропотно отдал ей связку ключей. Но горничная все равно его не отпускала. Тогда несчастный принялся объяснять, что приказывала ему делать молодая хозяйка и что не приказывала, а напоследок даже высказал ряд предположений о ее нынешнем местонахождении.
В разгар этой взволнованной беседы входная дверь широко отворилась, и в проеме возникла высокая и тонкая фигура женщины в казакине, платке и с берестяной корзиной в руках.
– Ты кого здесь ищешь, сударка? – горничная, стоя против света, щурила глаза, но разглядеть лицо вошедшей не могла.
– Глафира! – раздался в прихожей радостный возглас Анастасии.
– Ах, матушка вы наша голубушка барыня! – всплеснула верная служанка руками. – Какое же одеяние на вас? Кабы не до голосу, так и сроду бы не признала… Простите рабу свою неразумную!
С этими словами Глафира бросилась в ноги к Аржановой, стукнула лбом о пол, схватила край господского казакина и поцеловала. Анастасия заставила горничную подняться. Со слезами на глазах они рассматривали друг друга и обменивались бессвязными репликами.
– Похудели-то как! Прямо совсем с лица спали! – озабоченно говорила Глафира. – Вот оно каково без нашенского пригляда да во чужой стороне…
– Ничего, Глафира. Это пройдет. Зато весело было.
– Знаю я ваше веселье…
– Где Досифей? – перебила ее Анастасия, – Где Николай? Здоровы ли?
– Чего им сделается! На дворе повозки разгружают.
– А что нынче и Аржановке?
– Не извольте беспокоиться, ваше высокоблагородие. Все хорошо там. Зима стоит мягкая, трескучих морозов и не случалось вовсе. Зато снега много выпало. Озимые, думаю, теперь дружно взойдут и ранними будут…
Сообщая деревенские новости, Глафира помогла барыне снять казакин, повесила его на вешалку и проследовала за ней в покои.
В ее подробном повествовании фразы о бытие крестьянской общины – «дочь старосты разродилась на Крещение двойней» – перемежались собщениями о местных погодных катаклизмах – «в последнюю оттепель полчаса шел дождь» – и замечаниями о событиях у соседей – «в Крутогорках неизвестно от чего сгорела мельница». Завершилось все отчетом о больших праздниках, в том числе Святках, которые аржановцы