– Я знаю, кто ты, – проговорила Вичка. – Ты – Сильвестр, наемник Лихоты. А там… – Она ткнула пальцем в сторону «дыры». – … там другой его наемник. В дыре вы прячете порошок. Вы дали порошок моей мачехе. Теперь она неделю будет чалиться в Лисичановке и… – девчонка на мгновение запнулась. – Но она не наркоманка. Нет! Ваш порошок она продаст. Купит себе пива, а детям тушенки. Она – хорошая женщина. Зато в Лисичановке половина из тех, кто не сбежал, – наркоманы.
Эх, глаза у девки! Шахтные тоннели! Затягивают. Опасны.
Сильвестр видел, как Вестник вылезал из копанки, видел черную пыль в складках его лица.
– Вот он пришел, – девчонка указала пальчиком себе за спину. – С пустыми руками. Потому что уголь ему не нужен. Потому что всё оставил под землей. Может быть…
– Только попробуй, – тихо ответил Сильвестр, посматривая на её правую руку.
Вестник подошел уже совсем близко, но он был безоружен.
– Не буду! – Девчонка оскалила белые зубки. – Та я ж только грыбочки сбырала.
Она подхватила брошенную сестрой корзину. Теперь Сильвестр видел обе её ладони. То же самое видел и Вестник. Он вопросительно глянул на командира, и Сильвестр отрицательно покачал головой, произнес одними губами:
– Не сейчас.
И ещё:
– Я сам.
Дождь сыпанул с новой силой. Девушка повернулась к ним спиной и молниеносно исчезла между стволами редколесья. Пропала, будто дождем смыло. Вестник прыгнул на пассажирское сиденье, нашарил на заднем оставленный по велению Беловолосой ствол.
– Догнать? – едва слышно просил он.
– Не надо, – отозвался Сильвестр. – Это та самая Пчелка…
– Кто?
– Разведчица Землекопов.
– Я слышал, Пчелка – снайпер.
– Да она от скуки, как тут говорят, на все руки мастерица. Опасная баба, но я не думал, что такая юная.
– Тогда ни к чему ей стариться, а?
– Согласен. Но ты за ней не ходи. В лесу тебе с ней не справиться.
«Здравствуй, Сашко!
Моя Александра Ивановна шлет тебе привет. Давно не писал. Прости. И сейчас по нужде пишу. Не по доброй воле. Ты тоже хорош. Куда пропал? Как дела с Еленой? Помирились чи нет? Шо там Москва? О Пустополье может быть короткий рассказ в двух вариантах. Или плохо или очень плохо.
Я обойдусь без длинных вводных. По-честному.
Сам сижу без работы, потому что шахта закрылась с самой весны. С той поры и не входил в клеть. Бригада моя разбежалась. Кто повесил на шею автомат, кто сбежал. Остальные живут по-крысиному, и я как все. Шныряем, ищем пропитание. На небо не смотрим. Всё больше под ноги. А там – асфальт утыкан минами. Не каждая разрывается. Криворукими сделаны потому что. Не только такое говно к нам прилетает. Дом учительницы Анны Мефодиевны (помнишь?) разрушен в одну ночь прямым попаданием ракеты. Сама-то Мефодиевна