– Но по Конституции и власть имеет право на самозащиту. И на защиту других людей. Представь, если бы, к примеру, я там оказалась. И вот эти, как ты говоришь, мирные протестанты… Кто бы меня там защитил? Ты со своей камерой?
– Ты опять ничего не понимаешь! – взорвался Вадим – И несешь настоящую чушь! Да если бы ты там была, то те самые менты тебя бы и отметелили!
– Меня? За что!?
– Да, как и всех – ни за что!
– Ну, ладно, не кипятись. Все, оставим это.
– Как оставим? Ничего не понимаешь, а рассуждаешь!
– Вадик, ну ты даешь! Ты реально скоро помешаешься от своей работы. Ты готов накинуться на меня, как на врага! Чудесный вечер! Спасибо!
– Твоя работа ничуть не лучше! – Вадим еще готов был сказать что-то дерзкое в ответ и даже уже повернулся снова к Алене для этого, но ее уже не было.
Она ушла в спальню. И, вероятно, обиженная.
«На обиженных воду возят,» – сердито проворчал Вадим и продолжил эксперименты со своими зубами.
Вадим долго еще полоскался в ванной, не торопясь выходить, и делал это осознанно. Он хотел упокоиться после такого неожиданного конфликта со своей девушкой. Поэтому, когда он подошел к кровати, на тумбочке поблизости горела лампа, а Алена мирно посапывала в подушку, отвернувшись в свою сторону. Или делала вид, что спала.
Вадим не стал проверять, как там на самом деле, и, едва заметной гримасой выказав свое безразличие, лег спать. И практически мгновенно провалился в сладкое небытие…
***
– О-о-х! – Вадим подскочил в кровати как от резкого удара.
Он сел и сначала никак не мог прийти в себя, судорожно растирая рукой взмокший затылок. Несколько раз оглянувшись по сторонам, он, наконец, понял, что находится в своей постели, у себя дома, а то, от чего он вскочил было всего лишь сном.
Неприятным и, может быть, кошмарным, но всего лишь сном.
Бывают сны, которые хочется смотреть и смотреть, чтобы они не заканчивались. А бывают, наоборот, такие, от которых хочется избавиться, как можно скорее. Тяжелые, пугающие, непонятные, а от того еще более страшные. От такого вот сна он сейчас и пробудился.
Вадим глубоко вздохнул и начал постепенно успокаиваться.
За окнами было еще почти темно. Сквозь толстые занавески на окнах в комнату слегка пробивалось только самое начальное ощущение хмурого и сырого осеннего московского утра. И такое ощущение никак не способствовало желанию быстро вскочить с постели.
Он вновь, было, откинулся на подушку, но тут же сообразил, что лежать вот так просто он уже не может. Во-первых, надо было срочно определить, сколько сейчас времени, а затем ему явно чего-то не доставало в постели.
Его наручные часы показывали уже семь двадцать две. А это означало, что уже через час с небольшим ему надо было выходить из дома.
Хлопнув на всякий случай рукой наотмашь по левой от себя половине кровати, он точно понял, что рядом никого не было.
– Алена! – сначала тихо позвал он, а затем повторил гораздо громче.
Дверь